Амели засмеялась:

— Ну, во фразе было оба смысла, это так, но я не думаю, что стоит все-таки делать это здесь. Та дверь не запирается, а мы сейчас не у меня дома. Это здание Совета.

— Ну, хотя бы я могу тебя поцеловать.

— Мне нравиться, что тебе не надо об этом напоминать.

Ее дыхание было таким горячим, а губы нежными.

— А что насчет Клео Тора, Лайам? Мы как-то не определились, — прошептала она ему на ухо.

— Первая Дочь, всегда занята мыслями о работе, даже когда целуется?

— На наших плечах весь мир, привыкай, Лайам.

— Со стариком я все решил. У него сети агентов, повязанных на него лично, придурок все любил делать сам. Много вещей, в которых он разбирается. И он полезный у него много опыта и знаний. Его можно иногда привлекать к работе. Главное не давать ему задание кого-нибудь убить, он обязательно сделает это из рук вон плохо. Но у него точно лучше меня получиться заниматься развитием людей-змеев, я вижу в них друзей, а он процесс. И у него есть понимание этого процесса. А еще, ты знаешь, я немного ленив, я люблю делегировать полномочия, чтобы всякой ерундой занимались те, кому это нравиться. Короли правили, бойцы сражались.

— Но как мы будем его контролировать?

— А ты не знаешь, девочка, вертящая всеми? Мы уже сыграли на его чувствах, он готов сражаться за нас. Он ведь довольно просто устроен, он считает, что должен подчиниться, раз мы победили, и будет верен.

— И не будет играть против?

— Салли за этим присмотрит и я тоже. Он объявил меня наследником под личным впечатлением, но был и расчет.

— Безусловно, если ты упрячешь его в тюрьму, старая гвардия посчитает, что ты предал его, а старик ошибся в выборе. Если же ты будешь аккуратен, они сочтут это преемственной передачей власти, планом Клео Тора, а значит все нормально, правила соблюдены.

— Он сделал много плохого тебе лично. Не хочешь наказать его сама?

— Он просто человек, люди бывают разные, надо уметь их прощать. Он такой, и другим быть не мог. И он получил достаточное наказание, когда проиграл тебе, испытал унижение, крах всего, потерю власти. И он все это принял, прожил, изменился, я надеюсь к лучшему.

— Ты такая добрая, как ты тут жива-то была до сих пор? — улыбнулся Лайам, глядя ее по щеке.

Синие глаза взглянули неодобрительно:

— Лайам, ну нельзя же так говорить девушке комплимент каждый раз так, как будто щелчок делаешь по лбу! Не думай, что я оставлю ему свободу и привилегии. Я буду держать Клео Тора на лечении, чтобы все убедились, что времена всевластного директора закончились, он лишен всего. Но буду выпускать по твоей просьбе.

— Вот это уже звучит разумно.

— Я такая, какая есть, я должна быть доброй. Благодаря этому мне верят, меня любят, это куда больший залог безопасности, чем запугивания, манипуляции и устранение конкурентов.

— Так и быть, поучусь у тебя, ты теплое солнышко, мне, видимо, такого периодически не хватало.

Они сидели обнявшись, смотря на город.

— Как думаешь, нам не будет скучно эти пять лет, пока мы летим к Альфе Супернова? — спросила девушка.

— Да ты шутишь? С этим миром внутри гальки еще работать и работать! Надо пополнить море в Центральной гиперполости, вырастить сады и парки, отстроить заново города. Придумать, как притащить астероиды, чтобы получить воду и ресурсы. Облазить все брошенные закоулки и поискать там забытые тайны. А потом, строить новую цивилизацию, обживать планету. Девчонка, у нас полно работы.

— За этим ты шел? Это ты искал Лайам?

— Да.

— Сыграем в богов?

Конец