– Да тут ведь и наши сыскаться должны! Я сам видел, как Карсин через стену рухнул, что ж, он тоже живехонек? – запоздало сообразил один из несостоявшихся мародеров, обратившись душой к более добродетельным стремлениям.

Арсин с надеждой взглянул на магов, переадресовывая животрепещущий вопрос.

– Конечно, – обнадежил людей мосье Д’Агар, изучая сморенных целительным сном разномастных бойцов. – Чары не различают расы, любой, попавший под их действие, ныне здоров и пребывает в мире сновидений.

– Возможно ли и всех раненых воинов Кондора спустить сюда ради исцеления? – проявляя заботу о гарнизоне, предложил принц.

– Не стоит испытывать крепость чар вторжением в их поле. Наша целительница Мирей окажет нуждающимся всю необходимую помощь. Что до бойцов, пребывающих во власти заклятия, завтра они вернутся в крепость! – заключил маг, и людям осталось удовлетвориться этими обещаниями.

Так все и было решено, а надеявшимся на немедленную поживу воинам пришлось удовольствоваться обещанием выкупа за пленников и вернуться в замок. Как раз туда, где во внутреннем дворе вот-вот должен был прийти в себя элитный пленник Гала, поименованный воином-шаманом.

Пары минут как раз хватило Лукасу и Шавилану на разглядывание татуировок беспамятного гоблина. С превеликим эстетическим интересом чароплет изучал нательные художества. Кажется, у вислоусого мага даже чесались руки раздеть гоблина и поглядеть, как он раскрашен под доспехами и одеждой. Враги врагами, но искусство татуажа Шавилан ценить умел. Принц же просто нетерпеливо топтался у колоритной туши.

Против воли и Элька увлеклась созерцанием очень рослого гоблина. Волосы его были связаны в конский хвост на затылке, а остальную часть обритой головы покрывали татуировки. Как иная красотка украшениями, воин-шаман обвешался кучей фенечек, среди коих имелись колоритное ожерелье из косточек и клыков на широкой груди и масса прочих занимательных вещиц, за каждую из которых модницы Элькиного мира передрались бы в сувенирном магазине. Вот гоблин наконец очнулся и разлепил веки только для того, чтобы упереться грудью в кинжал воителя и суровый взгляд. Категоричное объявление: «Ты – мой пленник» – последовало сразу.

– Будешь пытать? – деловито спросил гоблин, плавно присаживаясь на холодном камне двора, как на мягком диване.

Казалось, он не испытывает никаких неудобств и совершенно не чувствует холода и ни капельки не волнуется о происходящем и собственной участи. Что это было: колоссальное самообладание, тренированность организма или хорошая мина при плохой игре, Элька сказать не смогла бы, но невольно восхитилась спокойной выдержкой шамана.

– Если все расскажешь, не тронем, – вместо Гала, хлопнув ладонью по бедру, хрипло хохотнула присоединившаяся к компании Вайда. Женщина только что вернулась от казарм, куда провожала целительницу. Дама заметно повеселела со времени утреннего совета и решила проявить к пленнику неслыханное великодушие, а может, просто врала в лицо врагу.

– Буду или сойдемся в поединке до смерти, – серьезно пообещал в свою очередь Гал, не подав вида, что слышал неуместные слова коменданта.

– Поединок – это хорошо! Ты славно бьешься! – растянул пухлые губы в довольной улыбке гоблин. – Спрашивай!

– Кто открывает врата? – начал без предисловий Гал.

– Консорт Бэркруд, – выплюнул имя гоблин и скривился так, что сразу становилось понятно даже не знакомому с мимическими гримасами этой расы: собеседник питает к вышеназванному типу самую «нежную» привязанность.

– Он не пользуется популярностью, – вкрадчиво заметил Лукас, ловивший и более тонкие реакции собеседников. – Почему же вы следуете за ним?

– Ответь, – коротко велел Эсгал, соблюдая какие-то ритуальные правила ведения допроса.

– Темная Праматерь Архадарга оставила его на престоле, прежде чем удалиться на время, и вручила ключ от врат в знак милости, вожди повинуются ему, – энергично почесал плечи гоблин, что, по-видимому, означало пожатие.

– И она велела следовать за Бэркрудом через туманную границу? – испытующе уточнил маг.

– Нет, – хрюкнул приплюснутым носом гоблин и, прищурившись, в свою очередь, спросил: – Ты гнешь к тому, что консорт самовольно повел нас к вратам, обещая земли мягких человечков и их богатства, и на то не было воли Праматери?

– Мы располагаем убедительными доказательствами, послушай. Вам, принц, и комендант Вайда, полагаю, тоже будет небезынтересно, – довольно улыбнулся мосье Д’Агар. Прочий народ, окруживший кольцом всех названных, Лукас к прослушиванию не приглашал, но и гнать тоже не стал: чем больше свидетелей подлости, тем труднее заткнуть каждому рот.

Маг сделал из пальцев сложную фигуру (не фигу) над крупным изумрудом перстня. Тот таинственно замерцал, приковывая взгляды заинтригованной публики, а потом активизировалось заклинание, сохранившее весь тайный разговор, состоявшийся между консортом и его приближенным, очевидцем которого стала волшебная птица. Недолгий, но, как оказалось, весьма содержательный разговор, заложивший все честолюбивые планы Бэркруда с потрохами обеим сторонам конфликта.

– Так я и знал, клятый вампиришка! Никогда не доверял племени кровососов! Чуял ведь, что юлит и недоговаривает, гнусное порождение болот! Заклятие власти! – рыкнул воин-шаман. Руки его метнулись к поясу, где раньше висели парные клинки, не найдя оружия, сжались в кулаки, а глаза бешено завращались в глазницах.

– По-видимому, ваша Праматерь не желала отворения врат и войны, – глубокомысленно покивал Лукас, и тут же, почти в унисон с его словами, со стороны Храма, откуда нынче утром начинали свое знакомство с Оргевой члены команды, донесся зычный глас и. о. служителя Тарина: «Я нашел!» – и топот сапог по двору.

– Что именно, служитель Тарин? – с легким призвуком раздражения в голосе осведомился принц Арсин, слушавший, затаив дыхание, весь разговор с гоблином и трансляцию откровений вампира. Он сейчас был похож на человека, которого в ключевой момент просмотра триллера просят срочно сходить выбросить мусор.

– Молитву-призыв Сияющему! – выпалил запыхавшийся жрец. Бежал он от замкового святилища до стены недолго, но, по-видимому, столь сильно волновался, что едва мог говорить, его грудь буквально ходила ходуном, и вовсе не от короткой пробежки. И ни великолепной ушанки, ни безрукавки надеть не сподобился. – В той книге, что передал мне чароплет Лукас! На ее страницах есть молитва, которую надлежит огласить, коль будет нарушен древний договор невмешательства и открыты врата. Тогда Онтар Сияющий снизойдет с небес на землю Оргевы, чтобы биться с клятвопреступницей Архадаргой до победы! – В знак доказательства своих слов жрец ткнул под нос его высочеству открытый на нужной странице том. – Вот, она на староэнтарийском, как и все тексты десятого изначального канона, но я хорошо знаю наречие, перепутать не мог!

– Упс! Ну ты им и удружил, Максик! – прокомментировала Элька, как нельзя более подходящим глупым американским междометием. – Похоже, консорт по уши в том самом продукте, что и все за стенами с этой стороны.