я понял, о чем он говорит. В большом круглом чердачном окне медленно передвигался силуэт старушки со свечой в руках. Это было страшное и одновременно завораживающее зрелище. По её силуэту было видно, как она ходит по чердаку. И тут в окно мгновение силуэт разворачивается лицом к окну, свеча озарят лицо старушки, и я с криками и грохотом падаю вниз с дерева. Перепугавшийся Мишка, то ли за меня, то ли за бинокль, быстро преодолев препятствия из веток, уже стоял надо мной.

— Сань, цел?

— Да цел я, цел. — скрипя отвечал я.

— А бинокль?

— Цел вроде. Что с ним случится?

— Ладно, пошли по домам. Завтра всё обсудим. Я и так сегодня с тобой натерпелся, — бубнил Мишка.

— Ты видел, она на меня посмотрела! Она точно знала, что мы здесь! Отвечаю! И что она вообще забыла на чердаке в это время? А? Хыку проведывала?

— Сань, давай всё до завтра. Я и так туго соображаю на голодный желудок, а в панике так вообще башка отключается. Не хочу на ночь глядя ни про каких Хык слышать.

— Ладно, до завтра.

Попрощавшись каждый пошёл своей дорогой — Мишка за сосисками, а я обдумывать случившееся и сдаваться маме с новыми царапинами.

Меня не стали расспрашивать, от куда взялся подранный локоть и царапины на ногах. Мама уже давно привыкла к моим приключениям и всегда держала на готове йод, зеленку и лейкопластыри. Но, на всякий случай просила раз за разом, чтобы я больше никуда не лез и берёг свои конечности. Я в свою очередь клятвенно обещал беречься, но каждый раз всё случалось так быстро, что вспомнить про обещание просто не было времени.

Не помню, как я заснул в тот вечер. Всё думал про этот чердак. "Интересно, что там может хранится?" — никак не выходило из головы. Но, точно ничего хорошего. Об этом я точно знал из фильмов и выпусков Новостей по второму каналу. "Может там чучела старушкиных котов хранятся?" — фантазия всё не успокаивалась и подкидывала мне всё новые и новые сценарии — рисуя нечто большое, чёрное, с маленькими глазками, идеально подходящее под имя Хыка. Переворачиваясь с бока на бок, на всякий случай заглянув под кровать, я и не заметил как заснул.

На следующее утро, быстро проглотив бутерброд с колбасой я побежал к Мишке. Нужно было собрать всех пацанов и рассказать про нашу вчерашнюю засаду. Местом сбора была лавочка у дома Геннадия, которая стояла под огромной березой и закрывала нас от палящего летнего солнца. Изначально то он был просто Генкой, который переехал сюда со своей семьёй чуть позже меня. Но, уставший от насмешек и сравнений с тем самым Геной, который вёл дружбу с Чебурашкой, строгим тоном велел нам называть его только Геннадий и никак иначе. Каждый раз после таких нравоучений, мы с пацанами катались со смеху, а Геннадий сердито поправлял очки на носу. Спустя несколько месяцев его настойчивости, Генка всё-таки стал Геннадием. Да и нам эти шутки надоели и смеяться перестали.

Прибежали все быстро, даже Машка примчалась. Но, её пришлось отправить домой, так как нечего подслушивать мужские дела. Мы с Мишкой тараторили на перебой. Каждый хотел рассказать самые смачные факты, эффектно искажая голос и придавая ему мистический тон приукрашивая события того вечера. Посовещавшись со всеми присутствующими, а это не много не мало шесть человек включая меня — Артём, Геннадий, Мишка, Диман, Сергей и я, решили, что нужно строить штаб. Да в таком месте, чтобы информация по другим домам не просачивалась. А это в нашем посёлке за здрасти. Так ещё и наплетут сверху того, чего и в помине не было. Как в том году, когда Юльку, которая в конце посёлка живёт, коротко подстригли, а остальные девчонки разнесли, что вши у Юльки. Ходи потом всем доказывай, что всё это брехня.

— Нужно идти в рощу, — предложил Артём, — там штаб и установим.

— Точно! Там и веток полно, и никто особо не ходит до самой осени, пока грибы не начинаются, — согласилось большинство.

Место это находилось у речки. С одной стороны дороги был небольшой овраг, а с другой та самая роща, в которой густо росли берёзы и ещё какие-то деревья, названия которых мы не знали. Сергей, дедушка которого был ветераном великой отечественной войны, наслушавшись военных рассказов, учил нас там играть в партизан, ползая на животе и маскируясь под куст. Иногда туда забредал какой-нибудь бродячий пёс, и все как один притаскивали из дома то кусок колбасы, то котлету, то просто пол буханки хлеба, откармливая исхудавшего путника. В благодарность, наевшийся от пуза пёс, мог лизнуть в нос или составить компанию в игре про индейцев. Обычно собакам давались такие клички как Тёмное Эхо, или Большая Лапа. Затем нужно было взять след бандита в огромных сапогах, который похитил золото индейцев, и сдать его на суд Вождю.

Обычно через несколько дней собака пропадала, оставив после себя "мины" по всей роще. Собравшись на поляне, которую окружали берёзы, было решено возводить штаб здесь. Все кинулись собирать ветки, а Геннадия послали раздобыть кусок простыни, чтобы закрыть вход в наше убежище. Работали быстро и весело. Артём так увлёкся, что не заметил мину от очередного Тёмного Эхо и влип всей ногой. Пришлось ехать домой и приводить конечность в порядок. Заодно велели захватить с собой карандаши и альбомные листы, для записи планов и наступлений.

К вечеру шалаш был готов, Артём отмыт, а Геннадий притащил кусок старой бархатной шторы коричневого цвета, которая отлично скрывала вход в шалаш-штаб. По дороге домой, проезжая мимо страшного дома, я старался не смотреть в его сторону, уж сильно боялся встретится взглядом с его хозяйкой. Быстро проехав мимо, я всё-таки оглянулся и увидел только мирно спящую кошку на заборе, да тусклый свет в одном из двух старых окон.

Целыми днями мы пропадали в штабе. Главной задачей было — разгадать загадку страшного дома и его хозяйки. Первым шагом было нарисовать план дома, но так как внутри него никто из нас не был, то обошлись простыми зарисовками самого строения, с огромным знаком вопроса над крышей. А для большей мистичности, разместили вокруг дома густой чёрный лес, состоящий в основном из ёлок и сухостоя.

Всё было, как у настоящих партизан: место, цель и задача. Только девчонки пронюхавшие, где мы собираемся каждый день, стали очень сильно докучать. Сначала просились к нам. И даже после строго запрета и объяснений, что "Девчонкам тут не место", всё