равно не успокоились. Каждый день мы сталкивались с новыми кознями — то разноцветные ленты привяжут к шалашу, то устроят чаепитие прям перед самым носом и начнут петь свои песни. Спустя неделю такого соседства было принято решение отгородить нашу территорию. Для этого каждый из участников группы принёс из дома по одной толстой верёвке, на которых обычно сушат вещи на улице. Их следовало связать между собой и протянуть между деревьев вокруг нашего штаба, повесив на самом видном месте картонку с надписью — "Девчонками вход запрещен". Вскоре нарушительницы от нас отстали. То ли на надпись обиделись, то ли им просто стало скучно бродить у нашего шалаша.

Спустя неделю сборов в нашем тайном месте, команда партизан-шпионов начала редеть. Страшный дом стоял на своём месте, а его жители вели скучную однообразную жизнь. Даже бинокль, который приносил почти каждый день Геннадий, плодов наблюдений не давал. В итоге посещали штаб всего три человека — Мишка, который жил со мной по соседству, и Артём просто потому, что все остальные не взяли его в команду по сборке деревянного танка. Вот мы втроём и таскались в рощу каждый день, но уже без задора и прошлого энтузиазма.

По утрам всех детей посылали за свежим хлебом. Было чувство, что весь хлебный бизнес страны держится на нашем посёлке. Конечно, за день никто не успевал съесть целую буханку, поэтому остатки белого или Дарницкого отдавались соседям, кто держал кур. А те в свою очередь иногда благодарили нас домашними яйцами, из которых получалась отменная яичница или блины цвета солнца.

Это утро не было исключением. Получив пакет и ровно 35 рублей, я отправился за хлебом. По дороге встретил Машку, которая показала мне язык и убежала прочь.

"Странные всё-таки они, эти девчонки" — думал я, срывая по дороге цветки репейника. "Вот, из четырёх штук можно сделать шарик, а если скрепить между собой шесть репейников, то получится мячик." — с этими мыслями я брел к магазину, погрузившись в соединение репейников. Где-то над ухом жужжал жук, от которого пришлось отмахиваться пакетом.

— Опять за хлебом? — где-то совсем рядом послышался не знакомый голос.

Я резко обернулся, но сзади никого не было, и только боковое зрение дало мне понять, что я стою прям около того самого страшного дома и звук исходит точно оттуда.

"Бежать? Пойти обратно домой?" — мой маленький мозг не понимал, что делать, а ноги стали ватными и ни в какую не хотели шевелится. Собрав всю свою волю, какая только осталась на тот момент, я повернул голову туда, от куда прозвучал вопрос, всё ещё надеясь, что увижу только кошек. Но не тут-то было. Облокотившись на скрипучую калитку, на меня вопросительно смотрела старушка.

Единственное, что я мог сделать в тот момент, это выдавить хриплое, да и округлить свои и так большие глаза. И тут старушка как рассмеётся, а я как побегу. Честное слово, будь это марафон, я бы занял первое место. Отдышавшись у магазина, я решил, что обратно пешком не пойду. Пришлось дожидаться кого-то из друзей, чтобы добросили до дома на велосипеде.

Родителям рассказывать ничего не стал, да и что я им расскажу? Как бежал на утек от старушки? Зато сразу после возвращения объявил о срочном сборе в штабе. Стая изголодавшихся по приключениям пацанов явилась незамедлительно. Некоторые прибежали, пережевывая свой завтрак на ходу, а Сергей вообще забыл обуться, хорошо хоть был на велосипеде.

Поведав несколько раз по кругу и ответив на нескончаемые вопросы — "А ты что? А она что? А ты что? А она тогда что?", я решил действовать.

— Нужно послать переговорщика! — командирским тоном заявил я

— Ага, нашёл дурака! — подбоченился Сергей.

— А ты то здесь причём? Вон, пошлём Геннадия. Он в очках и старушка в очках, — предложил я.

Хохот раздался на весь шалаш, а Геннадий замотал головой, — Нет- нет, я и близко к тому дому не подойду.

— Ну а ты Мишка?

— А я заикаюсь, когда нервничаю!

Оставался только Димка.

— Ну а с тобой что? — спросил я, глядя на него.

— А ничего! Нашли мне крайнего! — гаркнул Димка и всем стало ясно.

Его большой не по годам рост и сила, сразу отбивали у всех желание с ним спорить. Разговор зашёл в тупик. Отправляться в тыл врага никто не хотел, поэтому было решено действовать по ситуации. А ситуация была такова — страшный дом вдруг ожил и решил наладить контакт. Вот только для чего? В этом и нужно было разобраться. И тут мозг Геннадия выдал гениальную идею. Всё-таки не зря он очки носит, котелок то варит.

— А давайте ей записку напишем и в почтовый ящик кинем, который у неё на заборе висит! — выкрикнул Геннадий так быстро, будто боялся забыть все слова.

"Ну Геннадий! Голова! Профэссор!" — хвалили его со всех сторон пацаны.

Смущаясь, он только поправлял очки и смотрел куда-то по сторонам. Записки решили носить по очереди и очень осторожно, чтобы никому не попасться на глаза. Так как первым конечно же никто не хотел идти, пришлось тянуть жребий из палок. Самая короткая выпала босому Артёму, второй должен был идти я, потом Мишка, Сергей, а за ним Диман и Геннадий. Но, договорились, что записки пишем вместе и каждый день, дабы не тянуть кота за хвост.

Весь завтрашний день мы думали, что написать. Задавать вопросы не стали, боясь получить ответ. Поэтому накарябали маркером на куске обоев — " Мы всё знаем", и отправили Артёма к почтовому ящику. Чтобы нас никто не увидел, мы выжидающе засели в кустах. Как на зло постоянно кто-то ходил по улице. И вот дождавшись удобного момента, когда не осталось никого кто мог бы нас засечь, Артём припрыгивая побежал к почтовому ящику, который висел на заборе страшного дома. Записка была доставлена, а караул разбежался по домам.

Следующий в очереди доставки записок был я. И если бы не мама, которая с самого утра заставила полоть не большой, но очень заросший сорняками огород, то можно было отстреляться на много раньше, пока бОльшая половина посёлка на работе. Спустя три кучи травы и как минимум пол литра пота, хотелось только одного — лечь на садовые качели и даже не смотреть в сторону помидор и огурцов.

Не заметив, как уснул, проспал я несколько часов, в тени навеса, обдуваемый летним ветерком. За это время прибегали пацаны, но мама, охраняя мой сон, выдворяла визитеров за забор. Открыв глаза, я первым делом побежал в