— Мне необходимо записать ответы на все вопросы, которые я задам, включая дату вашего рождения и время, в которое вы появились на свет. Но я человек занятой: у меня много пациентов, которых я должен наблюдать, а для составления хорошего гороскопа требуется много времени. Приходите через два дня, думаю, он будет готов. Вы читать умеете?

Она кивнула. Но когда дело дошло до личных данных, она сообщила ему крайне мало. Сказала, что ее назвали Элайзой в «честь Королевы» и что ее отец был главным конюхом в большом загородном имении, а мать заведовала молочной фермой, но не сказала, где именно. Лет ей семнадцать, родилась она десятого июля 1573 года.

— Мама рассказывала, что я родилась как раз с восходом солнца. — Саймону все время казалось, что девушка почти не обращает на него внимания. Ее взгляд блуждал по комнате, которую он использовал одновременно как кабинет и приемную. На стенах висели полки с баночками, скляночками и бутылочками всех форм и размеров, коробками с маленькими чашечками и пестиками и неприятными на вид инструментами и многочисленными книгами в кожаных переплетах. Саймон проявил настойчивость, и девушка неохотно сообщила ему некоторые детали, касающиеся ее здоровья, телосложения и аппетита.

Пока он аккуратно все записывал, она принялась бродить по комнате, разглядывая схемы и карты неба, пришпиленные к стенам, и остановилась перед большой пятиконечной звездой, нарисованной на полу. Казалось, она ее заворожила. Она повернулась к нему.

— Это правда, что вы можете вызвать дьявола, доктор Форман?

Саймон вздохнул.

— Господи помилуй, девушка, я же не доктор Фауст! Вы насмотрелись спектаклей. — Он поднялся, чтобы проводить ее, и добавил: — Но гороскоп поможет, только если вы были честны со мной. Вы еще очень молоды. Что вы надеетесь узнать из гороскопа?

Она посмотрела прямо на него своими странными бледными глазами.

— Разбогатею ли я. — Это его удивило. Обычно такой информацией интересуются юноши. Или она рассчитывает, что кто-то оставит ей наследство? Например, приданое?

— Вы на что-то надеетесь?

— Можно и так сказать, — ответила она с улыбкой.

— И это все? Вы не хотите знать, скоро ли вы выйдете замуж или заведете любовника и кто им будет? Обычно молодые женщины хотят узнать именно это.

— Но я не обычная молодая женщина, — сказала она. Он уже открывал ей дверь, когда она повернулась к нему. — Вот что вы мне скажите, доктор Форман. Это правда, что девушка не может забеременеть после первого раза с мужчиной?

Он невольно рассмеялся.

— Так вот к чему все сводится? Если вам это сказал ваш молодой человек, Элайза, то остается только надеяться, что он готов бежать за обручальным кольцом. Вполне возможно зачать и в первый раз. Вам пообещали жениться? — Его позабавило сомнение, появившееся на лице девушки, и он похлопал ее по плечу.

Она отпрянула и замерла.

— У меня нет молодого человека, за кого я могла бы выйти замуж.

— Тогда я вас предупреждаю, — сказал он. — Тот, кто запутал вас в эти сети, наверняка проделывал это неоднократно с другими невинными девушками.

Она ничего не ответила, только уточнила, когда приходить за гороскопом. Глядя ей вслед, Саймон задумался над ее последними вопросами. Если не поклонник, то кто? Хозяйский сынок? Или молодой кавалер, готовый заплатить приличную сумму за юную девственницу? Его удивляло, каким образом, несмотря на многовековой опыт, молодые женщины покупаются на одну и ту же старую басню: тому свидетельство череда рыдающих девиц, которые за эти годы обращалась к нему за советом.

Элайза вернулась через два дня. Он составлял ее гороскоп с большими трудностями, в основном из-за ее скрытности, но также потому, что ее будущее казалось покрытым серой дымкой, которой он не находил объяснения. Она слушала без улыбки, пока он показывал ей схему: здоровье, да, но дальше… Он просто не мог видеть четко. Поэтому, сказал он ей, он ничего не возьмет с нее за свой труд, и предложил прийти еще, чтобы он постарался разобраться. Она взяла у него листок со схемой, поблагодарила, потом сказала:

— Моя хозяйка просила, раз вы врач, дать мне для нее сильного снотворного. Она не спит уже несколько ночей, ей обязательно нужно отдохнуть.

— Будет лучше, если она придет сама или пошлет за мной, чтобы я навестил ее, — ответил Саймон.

Она еще раз одарила его своим странным взглядом.

— Я ей так и скажу, но пока не могли бы вы дать мне снадобье: она очень мучается?

Он неохотно налил дозу в маленькую склянку и дал ей со словами:

— Вот, возьмите. Это очень слабый маковый сироп. Она должна принять его перед сном в чистом виде или запить вином.

Она была явно недовольна.

— И это все, что вы можете мне дать?

— Да, все, что могу дать, не видя больного. Маковый сироп, неважно, слабый он или крепкий, требует уважительного отношения. Он обеспечит крепкий сон, но если проблема серьезная, я должен выяснить причину и назначить более щадящее лечение. Например, очень полезен сок капусты, сваренной с розовыми лепестками. И значительно безопасней. Так и передайте хозяйке.

Казалось, она начнет спорить, но она лишь пожала плечами, заплатила ему за лекарство и ушла. Он больше не видел Элайзы, равно как к нему не обращался никто, кто мог бы быть ее хозяйкой. А теперь она мертва. Он был прав, заметив тень над ее будущим. Как бы он не относился к ней при жизни, теперь, когда она умерла, он испытывал только жалость к девушке, названной Элайзой «в честь королевы». Саймон вздохнул и пошел искать слугу.

Джона Брейдеджа он нашел в пристройке к кухне, где тот старательно чистил сапоги хозяина и громко ворчал на свою жену, которая скребла большой стол в огромной кухне, а их ребенок сидел на постеленном на пол одеяльце и грыз сухарь. Несмотря на мрачное утро, в кухне было светло от горящего огня и сверкающей чистоты. Анна очень гордилась своей кухней.

Но сколько бы Джон ни ворчал, а он был хроническим ворчуном, он сознавал, как ему повезло, что он встретил доктора Формана. Его юность, как не уставала напоминать ему его матушка, прошла впустую. Он родился в Чипсайде, где позднее поступил в ученики к серебряных дел мастеру, но был ленив и интересовался исключительно выпивкой, девочками и картами. Когда вконец раздосадованный хозяин его выгнал да к тому же его преследовала девица, утверждавшая, что он отец ее незаконнорожденного ребенка, он быстро смотался из Лондона и вступил в армию. Именно тогда он встретил Анну и женился на ней, но, когда все войны закончились, он снова оказался дома без гроша в кармане, собственного угла и с женой на сносях. Саймон обнаружил их сидящих у церкви Святого Спасителя — голодных, но слишком напуганных, чтобы побираться. Узнав про все их несчастья, он отвел их к себе домой, разрешил жить на чердаке и через неделю сам принял ребенка, что было очень кстати, так как парнишка лез на свет задом наперед.

Еще через несколько дней Саймон подробно поговорил с ними обоими, объяснив, что совсем недавно вернулся в Лондон из-за границы и ищет хорошего слугу и экономку в дом. Если они согласны на его условия, тогда он готов принять их на месяц в качестве испытательного срока. Если они ему подойдут, они смогут остаться. Он предоставит им хорошее жилье и положит приличное жалованье, взамен же потребует добросовестной работы, верности и клятвенного обещания, что они никому никогда не расскажут о том, что увидят или услышат. Доктор обязан хранить многие дела в тайне.