Саймон смотрел ему вслед, зализывая рану. Времени гнаться за ним не было, а если бы и было, то вряд ли это имело смысл. Пока он выйдет из этого прохода, несостоявшийся убийца скроется между старыми складами. Он пожал плечами, затем быстрыми шагами вышел из прохода на дневной свет, чтобы осмотреть рану. Рана не была серьезной, но сильно кровоточила. Выругавшись про себя, Саймон снял платок, обмотал им руку и зубами затянул узел, надеясь, что этого будет достаточно до возвращения домой. Он уже очень сильно опаздывал, но «Якорь» был совсем рядом. Следствие наверняка начали без него. Несмотря на это, Саймон не сразу направился к гостинице, а несколько минут простоял, глядя в воду. Если напавший на него человек был обыкновенным грабителем, он бы просто сбил его с ног и украл кошелек, но не пытался бы убить.

* * *

Скамейки для публики в большой комнате в гостинице «Якорь» были заполнены только наполовину. Там сидели обычные ротозеи, которые получали удовольствие от вида мертвого тела и ужасных подробностей преступления, а также несколько пожилых домовладельцев, которым нечем больше развлечься. Один из них, старина Джордж, был непременным участником всех заседаний здесь и даже в других районах. Несколько пожилых женщин, скорее всего живущих по соседству. Эти сгрудились в уголке и принесли с собой вязание. Если бы речь шла о трупе известного злодея или знатного мужчины, или женщины, на скамьях бы не осталось свободного места, но, когда стало известно, что погибшая — горничная, большого интереса она не возбудила. В помещении было прохладно и стоял запах застарелого перегара и давно не стираной одежды.

Ровно в половине десятого дверь открылась и появился констебль, вышагивающий впереди маленького пожилого человечка в мантии судьи, который держал перед лицом флакон с ароматическими солями. За ним шел судебный клерк, он нес свитки пергамента и несколько перьев. Он сложил все это на стол перед стулом, на который должен был усесться коронер.

— Труп не принадлежит знатному человеку, — пробормотал Джордж своему соседу, — иначе бы мы увидели коронера Дэнби, не этого старого ворчуна Монктона.

— Всем встать, — произнес клерк и затем прочел следующее: — Это следствие проводится сегодня для расследования смерти некой Элизабет Паргетер коронером Ее Величества сэром Томасом Монктоном. Следствие проводится в Саутуарке, в графстве Кент, 12 июня 1591 года, в 34-й год правления Елизаветы, да пребудет с ней Господь, королевы Англии, Франции и Ирландии, защитницы веры, в присутствии вышеупомянутого сэра Томаса Монктона и тела Элизабет Паргетер, почившей в бозе. Члены суда присяжных должны теперь принести клятву.

Послышался шум и топот ног шестнадцати присяжных, которые вошли в зал, взглянув предварительно на тело Элайзы в конюшне гостиницы. Каждый по очереди поклялся на Библии, предоставленной клерком, и сообщил свое имя, фамилию и род занятий. Все они были почтенными людьми средних лет из торговцев и высшей гильдии ремесленников.

— Вы видели тело? — спросил Монктон.

— Да, ваша честь, — ответили они хором.

— Выбрали ли вы из своего числа старшего?

— Мы решили, что старшим должен быть Кристофер Маунтджой, который делает парики и шляпы, — сказал один из присяжных.

— Спасибо, вы можете сесть. — Монктон взглянул на скамью, где обычно сидели свидетели, и обнаружил там одного-единственного темноволосого человека в аккуратном сером костюме.

Коронер нахмурился.

— Я предполагал, что доктор Форман собирается прийти и дать показания.

— Именно так, сэр, — подтвердил клерк. — Похоже, он опаздывает.

— Мы не можем ждать, чтобы доставить ему удовольствие, — сердито объявил Монктон, что вызвало у молодого человека на скамье свидетелей улыбку. — Давайте начинать.

Клерк встал и откашлялся.

— Мы здесь собрались, чтобы расследовать смерть Элизабет Паргетер, чье тело было обнаружено в Темзе утром 19 июня этого года Уиллом Хадсоном, лодочником.

— Лодочник здесь? — поинтересовался Монктон.

— Нет, сэр. Доктор Форман с ним говорил и отпустил его заняться своими делами.

— Тем больше резону для него появиться здесь, причем вовремя, — пробурчал Монктон. — Есть здесь свидетель, способный точно опознать жертву? — Клерк указал на молодого человека, сидящего на скамье, и тот тут же встал. Монктон повернулся к нему:

— Ваше имя и занятие?

— Фрэнсис Даун, сэр Томас. Личный секретарь сэра Уолфорда Барнеса, купца города Лондона.

— Пожалуйста, поклянитесь, мастер Даун, — сказал клерк. Когда Даун вышел вперед, открылась дверь и появился доктор Форман. Коронер жестом остановил процедуру, а Даун уставился на вновь прибывшего, как бы оценивая ситуацию.

— Вы опоздали, доктор Форман, — рявкнул Монктон. — Не соблаговолите ли объяснить, почему вы сочли возможным выказать такое неуважение к следствию?

Саймон поднял правую руку, замотанную пропитавшимся кровью шейным платком.

— Смиренно прошу прощения, но меня задержали. К сожалению, на меня напал грабитель, когда я шел сюда, и я был ранен. — Среди присутствующих сразу возник гул, люди поворачивались друг к другу, чтобы посетовать, какие плохие нынче дела, раз человек не может спокойно пройтись по общей дороге среди бела дня, не говоря уже о ночи, причем громче всех высказывался Джордж, утверждавший, что в его время «детишки воспитывались как истинные христиане, их даже водили в Тайберн, чтобы посмотреть, как вешают преступников, и внушить, что с ними будет то же самое, если они нарушат закон. Он тогда сам был еще совсем маленьким». Его сосед начал громогласно с ним соглашаться, но клерк призвал их к порядку.

— Тогда продолжим, — заявил Монктон. — Вы можете сесть, доктор Форман. То, что с вами случилось, это, безусловно, примета времени, в которое мы живем. Продолжайте, мистер Даун.

Даже не взглянув на Формана, Даун повернулся к коронеру.

— Я готов поклясться, что тело в гробу там, снаружи, принадлежит Элизабет Паргетер, личной горничной леди Оливии Такетт, жене сэра Маркуса Такетта и дочери сэра Уолфорда Барнеса.

— Если у вас какие-либо предположения, идеи, почему она была найдена в таком состоянии?

— Нет, сэр. Леди Оливия обнаружила, что она пропала два дня назад и опросила других слуг, не видел ли ее кто, но никто не знал, где она может быть. Миледи удивило ее отсутствие, потому что она была хорошей и надежной горничной.

Коронер подумал:

— Вполне возможно, что она упала в воду случайно, но в такого рода случаях всегда приходится задать один вопрос: не знаете ли вы причин, которые могли бы заставить ее покончить с собой?

— Нет, сэр. Но, — добавил он, — она была девушкой скрытной, хотя, возможно, кто-нибудь может что-либо знать.

— Вы решительно отрицаете, что ее выгнала госпожа за какой-нибудь проступок?

— Тут я могу ответить с полной уверенностью. Ничего подобного не происходило. Я уже говорил, что служанкой она была хорошей, миледи ей вполне доверяла.