Бригахбург вполоборота стоял у окна и смотрел на неё.

— Господин граф? — нарастающее беспокойство вытеснило все мысли из головы. — Разве вы не поняли, что я вам сказала?

Он, неслышно ступая, прошёл к умывальне и заглянул туда. Что-то негромко сказал Кэйти и та, сделав реверанс, поспешно вышла.

— Покиньте, пожалуйста, мою комнату, — голос Наташи звучал тихо, но строго, без тени страха.

Она не спускала с него настороженных глаз. Хотела сдвинуться с места, но не смогла. Ноги будто приросли к полу.

Его сиятельство, часто и глубоко дыша, медленно приблизился.

Девушка подняла на него глаза и, встретившись с его горящим взглядом, поняла, что он не отступится.

Как сильный, почуявший запах жертвы зверь, уверенный в себе мужчина решительно сжал запястья Наташи, прижимая её ладони к своей груди.

Намокшая простыня упала к ногам. Прохладный воздух коснулся разгорячённого тела. Девушка задрожала. Близость мужского притягательного тела лишала воли.

— Не упрямься, Птаха. Я устал тебя ждать. Ты хочешь меня. Я вижу это в твоих глазах, — его шёпот прокатился приятной обволакивающей волной по телу. Молящий взгляд проник в самое сердце.

Наташа прижалась к его груди, слыша мощное биение чужого сердца. Рано или поздно этот мужчина добьётся своего. Знакомый запах мёда и вина кружил голову.

Обхватив ладонями её лицо, Герард горячо зашептал:

— Сейчас ты станешь моей, даже если придётся взять тебя силой. Прости.

Он, скользнув взором по обнажённому телу русинки, рывком привлёк её к себе и впился в губы жадным, перехватывающим дыхание поцелуем. Он поднял её на руки и, опустив на кровать, накрыл своим телом, продолжая осыпать лицо и обнажённую грудь горячими жалящими поцелуями.

Наташа нащупала кинжал на его боку и всё поплыло перед глазами. Словно замедленные кадры немого кино перед мысленным взором вспыхнули разрозненные фрагменты видений реки, леса, бандитов. Видений, расколотых отчаяньем, страхом, безысходностью, болью… В голове, пойманной в паутину бабочкой, билась только одна мысль: «Никогда… Никогда я не дам себя изнасиловать…» Главное — не торопиться и рассчитать всё точно. Второго шанса не будет.

Кинжал легко вышел из ножен, как тогда… Отведя руку в сторону, спрятала ледяное лезвие под изгибом локтя.

Бригахбург умело ласкал её тело. Она чувствовала прикосновения его жгущих губ на лице, шее, груди. Кружилась голова.

Граф приподнялся над телом иноземки, сбрасывая с себя поясной ремень, рубаху. Непослушными пальцами торопливо развязал завязки на штанах.

Девушка безмолвно следила за его движениями, не в силах пошевелиться. Она закрыла глаза, облизывая распухшие от поцелуев губы.

Герард осторожно опустился на неё, придерживая на руках вес своего сильного тела. Дыхание, смешавшись с глухими стонами, вырывалось рваными вздохами.

Наташа слышала нежные прикосновения его губ к своему лицу. Его колени протолкнулись между её плотно сведённых ног. Он захватил губами сосок её груди и, втянув в рот, слегка сжал зубами. Она вскрикнула, сдавливая рукоять кинжала, перекидывая его в правую руку.

— Расслабься, — услышала шёпот и почувствовала горячее прикосновение восставшей мужской плоти к своему лону. Ещё немного и он войдёт в неё.

Кинжал легко проник в его бок под рёбра, напомнив ей те же ощущения, что и при убийстве бандита в лесу. Девушка ахнула, стиснув зубы.

Его сиятельство на мгновение замер, отстраняясь. На лице мелькнуло удивление и, выдохнув сорвавшимся низким голосом:

— Ты дева, — он опустил глаза на её руку, крепко сжимающую кинжал, продолжающую проталкивать его в бок до самой гарды.

Вместо крика ужаса из горла Наташи вырвался хрип. Она вздрогнула и открыла глаза. Затылок свела тупая боль. Кровь глухими ударами колотила в виски. Бешеный стук сердца не давал вдохнуть полной грудью.

Кэйти склонилась над чадящей свечой, убирая нагар, держа наготове другую свечу.

Девушка, хватая воздух открытым ртом, приходила в себя.

Служанка, услышав всхлипы госпожи, обеспокоенно оглянулась:

— Вы заснули и привиделось вам, судя по всему, что-то плохое, — она подала кубок с остатками отвара, вздыхая: — Пейте. Вода стынет. Будем мыться.

Сальные свечи нещадно коптили.

* * *

Наташа, укрывшись простынёй, устало села на скамью, разбирая мокрые волосы на пряди, наблюдая, как Кэйти с тихим довольным фырканьем опускается в остывшую воду.

Поблагодарив служанку за помощь, девушка, находясь под тягостным впечатлением сна, выглянула в комнату. Убедившись, что там никого нет, облегчённо выдохнула. На душе было неспокойно. Руки подрагивали, явственно ощущая плавное погружение тонкого лезвия в живую человеческую плоть. Смогла бы она убить Бригахбурга, защищая свою честь? Быть может, сон вещий? Поспешно перекрестилась, целуя крестик: «Спаси и сохрани».

Расчесав влажные волосы, села у открытого окна на подоконник, глядя в ночное августовское небо, густо усыпанное низкими, загадочно мерцающими звёздами. Отыскав созвездие Стрельца в центре Млечного Пути, загрустила. Возможно, сто́ит поговорить с его сиятельством и определить рамки дальнейшего с ним общения? Только бы дождаться его невесты. С её приездом он изменится — успокоится и всё своё внимание переключит на неё.

Кэйти прибирала умывальню, сливая воду в стульчак. Скоро она ушла, пожелав госпоже спокойной ночи.

Наташа уже привычно закрутила ручки двери полотенцем, закрыла окно. Волосы сохли плохо. Сходив в умывальню, принесла другое полотенце и, пройдя к зеркалу, обернула его вокруг головы наподобие чалмы. Простыня соскользнула с плеч, упав к ногам. Девушка смотрела на себя сквозь тусклую муть серебряного зерца́ла. Она похудела. Даже очень.

Свеча ярко вспыхнула, отбросив тень на потолок.

Наташа, прислушавшись, обвела комнату настороженным взглядом. Тихо. Вновь вернулась к своему отражению. Она не помнила, чтобы когда-нибудь была такой стройной. Только грудь осталась прежней. Огладила её, слегка сжимая и, заложив руки за голову, повернулась боком, улыбнувшись своему отражению. О такой фигуре она мечтала всегда. Только что толку от этого сейчас? Кожа после купания не требовала увлажняющего крема. Ладони скользили по ней — шелковистой и приятной. Видимо, сказалось наличие трав в воде и вынужденные процедуры из оливкового масла и мёда. Сняв со спинки стула новенькую сорочку, осталась довольна тонкой тканью и удобным кроем.

Постель приняла в свежие объятия. В этот раз бельё постелили барское. Бригахбург прав: её пребывание здесь было бы комфортным, если бы…

Перебрав в памяти все значимые события в этом времени, буркнула:

— Ненавижу.

А всё ли так плохо? Были и приятные моменты. Женщины из прислуги приветливые: Кэйти, Берта, Кива, другие. Хороших, всё же, больше. Но что они могут? Они полностью зависят от своего хозяина.