Такой серьёзный, участливый взгляд чёрных, как бездонный колодец, глаз.

Когда не требовалось, Амелин понимал всё без слов, а теперь тупил, как умственно отсталый.

— Ничего.

— Хорошо. А то мне показалось, что ты расстроена.

На нашей ветке я так крепко заснула, что, когда он меня разбудил и вывел из вагона, долго не могла сообразить, что происходит и как мы там оказались. Ушла, даже с Лёхой не попрощалась.

— Мы хотели поесть, — вспомнила я уже возле своего дома.

— Ты на ногах еле держишься.

— Почему ты за меня это решил?

— Потому что ты спала.

— Всё, пока, — я отобрала у него свой рюкзак. — Спасибо, что проводил, несмотря на дикую боль от растяжения. Давай. Увидимся как-нибудь.

— Тоня, ты мне точно не хочешь ничего сказать?

— Что сказать?

— Почему ты злишься и что тебя беспокоит.

— Знаешь, Амелин, я так устала о чём-то беспокоиться, что уже ничего не хочу.

— Просто скажи как есть. Прямо.

Он вопросительно ждал.

— Раз уж мы договорились говорить всё честно и ничего не скрывать, то сейчас самое время.

— Не понимаю, о чём ты.

Теперь это был вопрос принципа. Если для него не важно было оставаться вместе, то и я навязываться не собиралась.

— Точно?

Я прикусила губу.

— Тогда я пошёл.

Несколько секунд мы смотрели друг на друга.

Вот что за человек? Совершенно очевидно, что он всё понял, но когда убедился, что и я поняла, что он понял, просто развернулся и спокойно пошёл в сторону метро.

На нём была чёрно-белая полосатая футболка с длинными рукавами и серые, линялые джинсы, которые нужно было выбросить сто лет назад, но Амелин лишь любовно порезал их на коленках, превратив в дизайнерский хенд-мейд.

Я дождалась, пока он не завернул за угол дома, а потом побежала догонять.

— Ладно. Скажу, — ухватила за рукав. — Мне просто не хотелось расходиться так быстро. Вот и всё. Ничего такого. — Выдала я на сбивающимся дыхании.

— А почему тебе не хотелось расходиться?

У него ещё хватало наглости улыбаться.

— Всё. Собрался спать — иди. Не хочу тебя держать.

— Мне кажется, или ты не совсем это собиралась сказать? Ты ведь собиралась сказать, что хочешь меня держать? Что ты очень хочешь меня держать. И что не выдержишь без меня и часа? Что готова сама лечить моё растяжение. И тебе нет никакого дела до моих соседей, а спать можно завалиться где угодно, лишь бы не прощаться прямо сейчас. Правда? Ты это хотела сказать?

— Что-то типа того.

— Ну, слава богу, — он с облегчением вздохнул и сгрёб меня в охапку. — Как хорошо, что мы договорились всё друг другу говорить. Я знаешь, как испугался, что ты этого не скажешь? Всю дорогу про это думал. Ведь я же мог тебе надоесть.

— Ты мне не надоел.

— Тогда давай ты пойдёшь домой, поспишь, а я пока смотаюсь в одно место, вернусь за тобой и мы отправимся к Артёму?

— В какое ещё место?

— Да так, — он поморщился. — Оплату за квартиру забрать.

Ту квартиру, где они раньше жили, его мать — Мила уговорила бабушку сдавать. Об этом Амелин узнал лишь за день до появления новых жильцов. Мила сказала, что он может снимать комнату в Москве или, ещё выгоднее, переселиться в деревню к бабушке.

Так что Костику пришлось срочно искать себе какое-то жильё. Он собирался перекантоваться у Артёма всего несколько дней, но тот сам настоял, чтобы он остался. Теперь же, после смерти бабушки, Амелин мог вернуться в оставшуюся ему квартиру, но пока что плата за аренду была единственными деньгами, на которые он мог жить.

— Я поеду с тобой.

— Не нужно. Ты устала и хочешь спать.

— Уже не хочу.

— Это опять на метро.

— Ничего страшного.

— Это одни Милины знакомые.

— Ну и что? Что в них такого?

— В общем, было бы лучше, если бы ты осталась.

— Почему? Что с этими знакомыми не так?

Он помялся, вздохнул и, сообразив, что теперь я уже от него не отстану, согласился.

Мы пошли обратно к метро.

Я всё ждала, что он пояснит что-то насчëт этих загадочных знакомых, но, проходя мимо автобусной остановки, он вдруг притормозил:

— Смотри.

На остановке под стеклянным козырьком навеса, подтянув под себя ноги и закрывшись локтями, сидел кто-то маленький, сжавшийся и дрожащий.

Вначале я подумала, что это девушка, но, когда подошли, стало ясно, что мальчишка.

— Ты чего? — Амелин осторожно потрогал его за плечо.

— Ничего, — мальчишка шмыгнул носом.

— А чего ревёшь?

— Я не реву.

— Ну, да, конечно, — согласился Амелин совершенно серьёзно. — Тебя кто-то обидел?

— Или может ты потерялся? — предположила я.

— Я тут всю жизнь живу. Вон там…– мальчишка махнул рукой.

— Тогда иди домой, — сказал Костик. — Менты увидят — к себе увезут, а мать твою оштрафуют.

— Не хочу домой. Лучше пусть у меня вообще дома не будет, — голос мальчика дрогнул, едва сдерживая рыдания.

Амелин присел рядом с ним на корточки.

— Что случилось?

Мальчик покосился на него и вдруг разрыдался, пряча лицо в ладонях.

— Я не хочу. Не хочу. Не хочу.

Мы переглянулись.

— Тебя дома обижают? — спросила я.

Он утерся рукавом, но ничего не ответил.

Амелин сунулся в рюкзак, достал оттуда маску и, надев её, подсел к нему.

— Здоров, — протянул руку. — Я кролик. А ты кто?

— Никто, — буркнул мальчик.

Кролик притворно отшатнулся и потрогал его пальцем.

— А кто тогда с нами разговаривает?

— Я не маленький, — фыркнул мальчишка. — Я случайно заплакал.

Я достала оставшееся с электрички яблоко и протянула ему.

— Хочешь?

Он кивнул и взял яблоко.

— Стой, — Кролик придержал его за локоть. — Ты что не знаешь, что яблоки у женщин брать нельзя? А ещё говоришь, что не маленький.

— Почему? — мальчик подозрительно покосился на меня.

— Потому что они делают тебя слабым и глупым, а потом подчиняют себе. Это тёмная магия.

— Не болтай ерунды! — я строго посмотрела на него. — Нормальное яблоко.