от волнения срывалось. Дарел же и мистер Теборг наблюдали за королём.

Наконец, сетка была готова, но вряд ли она сдержит заклятье Гейнера надолго, напитывать плетение силой как следует я ещё не научилась. Стараясь, чтобы оно не сорвалось у меня с пальцев раньше времени, как стрела без тетивы, тут же, долго не раздумывая, чтобы не начать сомневаться, я бросила его в статиста.

Наверное, мне просто привиделось, и он вовсе не враг – не там я ищу. Просто извинюсь и буду надеяться, что последствий у инцидента не будет. И…

Но едва ловчая сеть коснулась Георга, он словно пошёл рябью. Заготовка заклятья сорвалась, но отлететь далеко не смогла. Заклятье навредило своему же хозяину, превратив статиста в ледяную статую, зато навязчивый запах словно выключили.

Я судорожно выдохнула, от напряжения ноги подрагивали, а ведь произошло всё в какие-то считанные минуты. Но расслабляться было рано. Я услышала жуткое шипение за спиной и обернулась – сработала ловушка, из которой вылетел злой призрак. Полость нашлась, а за ней – целая гора искалеченных тел девушек в глубокой заморозке.

Король и Дарел слаженно вскинули руки и быстро уничтожили призрака, а потом обернулись на нас и увидели ледяную статую и нервного эксперта, который смотрел на меня с ужасом.

— Леди, зачем вы заморозили Георга? – прошептал он хрипло, глядя на меня круглыми глазами.

Но я уже поняла, что к чему, и отвечала спокойно, хоть голос и подрагивал от усталости и нервного напряжения.

— Мистер Теборг, вот вы вроде бы эксперт, а спешите делать выводы, — произнесла я со вздохом и покачала головой. – Я его всего лишь прикрыла сетью, потому что заклятие в его руках было смертельно, а призрак ещё не вылетел. Вывод? – посмотрела на эксперта выжидательно.

— Он знал о ловушке? – спросил тот у меня и нахмурился. – Как такое возможно?

— Так же, как и в прошлый раз, когда два опытных мага не смогли отбить от призрака Мари, — ответил Алекс, — потому что призрак усилили «льдом смерти». Это ещё тогда нас удивило с Дарелом. Но в той суматохе не обратили внимания, ведь главное, что мы смогли вытащить Мари. А позже следы были затёрты, и где чья магия – установить не удалось.

— Но зачем? Он был так талантлив, — мистер Теборг устало прикрыл глаза. – Впрочем, лёд растопим и допросим, пусть и посмертно, что бы там ни было, узнаем. Что делать с найденными трупами? – он отвернулся от помощника и показал на нишу.

Эксперт быстро взял себя в руки, профессионализм взял верх, что радовало. Ситуация непростая, не место и не время для личных переживаний.

— Собрать улики, разморозить, дальше по протоколу. Отчёт мне на стол, как будет готово, и постарайтесь узнать, где их убили. Здесь, – король махнул в сторону кровати, где лежало тело убитой, – или в другом месте. Хозяина задержать до выяснения. Таверну закрыть для проверки, — приказы так и сыпались из Алекса, эксперт только успевал кивать. Король повернулся к нам с Дарелом, прикрыл глаза, а потом сказал:

— С вас подробный отчёт о проделанной работе. Леди Тимор, если вы не возражаете, я бы хотел просмотреть ваши воспоминания. Мы как-то упустили этот момент, — потом вздохнул и посмотрел на Дарела. – Прости. Сегодня твоего сына отпустят под домашний арест. Надеюсь, он сможет восстановиться. У меня появились весомые причины сомневаться в том, что он вообще виноват.

Дарел кивнул, дав понять, что всё услышал, а потом ухватил меня за руку и быстро пошёл на выход, таща меня будто на буксире. Попутно сплёл портал, куда мы шагнули, не сбавляя скорости.

Холл в нашем доме был погружён в полумрак, его мы пролетели на глазах изумлённых слуг, которые по какой-то причине ещё не спали в такой поздний час. Так, бегом, мы добрались до кабинета Дарела. Дубовая дверь захлопнулась за нашими спинами с грохотом, отрезая от всего остального мира.

Меня со всеми осторожностями усадили в кресло, словно извиняясь за то, как я была сюда доставлена. Я же осторожно оглянулась. Сюда я попала впервые. Прошло не так много времени, как живём вместе, а дом словно поделился на две половины, Дарела и мою, потому что я старалась на нарушать границ и не тревожить лишний раз. Не до этого мне было, личные переживания отнимали все силы.

Кабинет мне понравился, чувствовалась в нём скрытая мужская аура и отпечаток личности хозяина. Мебель из красного дерева. Тяжёлая, массивная, под стать крепкому и мужественному хозяину. Кресло с высокой спинкой. Всё же не в простой семье родился этот мальчик, власть, а вернее, близость к ней наложили на него отпечаток. Когда мы только впервые познакомились, он был балагур и шутник, словно пытался сохранить часть души не затронутой или прикрыться этим от всех ужасов, что творятся вокруг.

На убранстве кабинета это тоже отразилось. Потому что, несмотря на всю серьезность и основательность обстановки, здесь было много ярких пятен. Обивка у мебели была белой, и этот контраст сбивал с толку, словно разделяя пространство на инь и янь. Картины на стенах – с красочными пейзажами, словно лучившиеся от бьющего из них солнечного света. И живые цветы, расставленные повсюду, наполняли пространство живой силой и свежестью. Многослойные шторы на окнах поражали цветовым решением, словно дизайнер так и не смог определиться с цветом и решил изобразить всю радугу.

Дарел и сам осмотрелся, заметив мой интерес, и впервые улыбнулся искренне, как мальчишка.

— Кабинет деда, — взмахнул рукой, — он был истинным некромантом и считал, что вокруг должно быть все по-настоящему мужским и мрачным. После его смерти, отец желая приобщить меня к делам и сделать серьезнее, отдал его мне, — улыбнулся и повёл рукой. – Эта комната мне нравилась, но хотелось привнести красок. Отец назвал это подростковым бунтом – и махнул на меня рукой. А я только здесь чувствую себя на своём месте. Удивил?

— Нет, — улыбнулась в ответ, — скорее, подтвердил первые впечатления о тебе.

— Поговорим? – спросил усаживаясь на свой трон-кресло и откидываясь на спинку.

Я молча кивнула, наблюдая за мужем, сейчас в нем не было наигранности и напряжения. Скорее, болезненная усталость одинокого человека, который ждёт, что его выслушают и поймут. Примут таким, какой он есть. Разве я могу сейчас встать и уйти, хотя бы даже и сославшись на вполне понятную усталость? Это