Задавила в себе все эмоции и пошла в гардеробную. В служанки мне определили девушку, которая всегда кривила при виде меня лицо и в доме Дарела. Доверять ей свою одежду и причёску было страшно. Вздрагивала от каждого прикосновения, борясь с тошнотой, но приказала себе быть спокойной. Упавшая на пол прядь волос не удивила, проводила её взглядом и закрыла глаза. Девушка что-то лепетала, голос звучал фальшиво. Стараясь дышать глубоко и не смотреть в зеркало, схватила её за руку и повела в сторону гардеробной Дарела.

Толкнула девушку под ноги мужа и сказала:

— Если ты притащил сюда свою постельную грелку, так держи её при себе и не подпускай ко мне с её кривыми руками.

Дарел, который в это время стоял рядом с камердинером и выбирал рубашку, обнажённый по пояс, машинально подхватил девушку. Горничная, не растерявшись, прижалась к нему всхлипывая. Окинула их взглядом и скривилась от усталости и досады.

Вернулась в гардеробную и посмотрела в зеркало едва не плача. Девица умудрилась отрезать волосы так, что чуть выше лба красовался короткий ёжик. Проплешина была размером с пятак. Глубоко вздохнула и взяла в руки расчёску. Зачесала волосы набок закрывая плешь и закрепила заколками, оставляя остальные свободно спадать по плечам и спине. Не понимая, как смогла просмотреть в руках служанки ножницы и подпустила с ними к своей голове.

Зеркало отразило мужа, который смотрел на меня отстранённо и молчал. Он тоже изучал моё отражение, а потом вздохнув произнёс:

— Нам пора идти, Мари.

— Конечно, — улыбнулась иронично и встала. Расправила складки и, проигнорировав его руку, которую он протянул мне навстречу, пошла на выход. – Держи руки при себе, дорогой.

Усмехнулась и чуть качнула головой, понимая, что веду себя как ревнивая жена. Вот только это далеко не так, потому что вся эта ситуация неприятна до рвотных позывов. И ведь девушка питала какие-то иллюзии, а её лишь использовали. Грубо и топорно, что совсем не похоже на Дарела.

— Мари, у тебя нет поводов для ревности, — начал говорить Дарел и вздохнул, — это нормальная практика…

— А кто сказал, что я ревную? – спросила с улыбкой, посмотрев мужа. – Мне не приятно, не удобно, не комфортно и небезопасно. Я лишилась волос и чувствую себя униженной. И если хочешь, я в бешенстве, что эту ситуацию спровоцировал ты.

Последние слова прошипела, потому что мы шли по коридорам дворца, а здесь, как известно, и у стен есть уши. Взять себя в руки не получалось, а являться в таком состоянии под светлые очи короля, не самое лучшее. Итак непонятно зачем я понадобилась здесь.

В королевский кабинет нас провели, как только мы появились. Его Величество Александр встретил нас, сидя за столом. От его мрачного взгляда не укрылось ничего, хоть мы и старались скрыть.

— Поругались? – спросил как-то иронично и махнул в сторону кресел.

— Нет, — воскликнули мы в голос.

— Оно и видно, — Алекс болезненно скривился. – Впрочем, это не моё дело. Мари, надеюсь, Дарел частично посвятил в детали, — начал говорить Александр и устало потёр руками лицо. Сердце сжалось от жалости и боли, хотелось встать и обнять его, а ещё разгладить хмурую складку на лбу.

— Всё, что мне известно, королеву травят, без подробностей, — развела руками и посмотрела на мужа. – Мне больше интересно, почему не смогли ничего найти и сделать?

— Всё очень странно, с ней может находиться только её странная старая няня, которая прибыла в качестве личной служанки. Остальные либо мрут, стоит им войти в покои или падают в обморок, — произнёс Александр. – Еду проверяют, но так ничего и не нашли. Алесана прибыла из страны, где про яды известно всё и её жизнь поддерживает лишь универсальное противоядие.

— Я всё время забываю, что вы во всём полагаетесь на магию, — покачала головой. – Королеву, переселить в другие покои, временно. Все личные вещи изъять, вообще всё. Полностью сменить всех слуг. Нянюшку под стражу и допросить с применением ментальной магии. Затем проверить всё. Буквально и если надо, даже вскрыть стены и полы.

— Зачем? – воскликнули мужчины в голос.

— Затем, что отравлено может быть что угодно. Любимая книга, которую она берёт каждый вечер в руки или благовония, которыми любит окуривать комнату. Простыни, на которых лежит, но в нашем случае, скорее всего, яд в воздухе. Судя по реакции слуг, а у королевы к ним есть иммунитет, если брать в расчёт, где она жила до того, как вышла замуж, — произнесла быстро, готовая сама бежать и спасать бедную женщину.

Мужчины переглянулись, и Александр сказал:

— При чём тут её няня?

— Да кто её знает, — развела руками, — может, на неё повлияли ментально или она прибыла с такой миссией. От старости совсем стала плоха и решила поиграться в куклы, чтобы её девочка была от неё зависима.

— Опять та же ошибка, что и мачехой, — Алекс прикрыл глаза и сжал руки в кулаки. – Всё записали? – спросил, словно в никуда и посмотрел за наши спины. Нервно оглянулась и увидела одетого в серое неприметного человека, что сидел на стуле в тени кабинета.

— Да Ваше Величество, — произнёс, перехватывая удобнее планшет, в который, похоже, писал всё это время.

— Выполняйте, — прозвучал короткий приказ и человек словно растворился. Моргнула и посмотрела на короля, который смотрел на меня холодно. – Спасибо, леди Тимор, за помощь. Как только королева поправит своё здоровье, вы сможете приступить к своим обязанностям.

— Вы невероятно милостивы, Ваше Величество, — произнесла и встав присела в книксене, намереваясь покинуть кабинет. Комок горечи жёг горло, непролитыми слезами.

— Дарел задержись, — прозвучало короткое, когда я почти вышла. Слёзы уже собрались в уголках глаз. – Что ты творишь? – прозвучало злое рычание, но дверь уже захлопнулась, отрезая меня от разговора.

Сделала глубокий вдох и посмотрела на слугу, который нас сюда привёл. Коротко кивнула, что готова отправиться в обратный путь. Едва мы сделали несколько шагов от кабинета короля, как путь мне преградила смутно знакомая леди.

— Леди Тимор, — процедила она сквозь зубы, — в такой час и одна в кабинете короля?

Сделала глубокой вдох. Растерянность сменилась злостью и желанием убивать. Окинула леди уничижительным взглядом.

— Чуть больше уважения леди, к родственникам короля, к сожалению, — последнее выделила