похожим на ту самую серебряную вспышку, которой меня изгнал тот мертвец. Заклинания, которыми можно подчинить души. Власть, данная лишь Серой Пустоши.

— Мне не страшна больше смерть? — удивился я, задавая этот вопрос вслух.

Ответа на вопрос я не получил. Скорее всего страшна.

Сдвоенное кольцо разогревалось, пульсировало жаром и… Боли не было, было нечто другое. Агония, тьма, давление, ощущение абсолютной потерянности. Нечто, что многократно хуже боли. И это чувство нарастало, срывая какие-то внутренние барьеры.

А вера в меня начинала угасать. Мир провернулся вокруг своей оси дважды под моими ногами. За это время я чувствовал угасание той силы, что сдерживала бурный ветер, уносящий меня прочь от этого мира.

И вот, когда я вновь стал видеть родной Анатор и свой собственный труп, который никто так и не нашёл, в глазницах которого копошились люминисцирующие жуки, шторм вдруг закончился.

Сеамни

По астралу прошлись грубо, как булыжник в воду кинули. Через минуту после этого перед ошарашенной, хлопающей глазами Сеамни стоял Леголас, переводя дыхание.

— Гарри пропал, и это было неожиданно, — сообщил он.

Они вышли из Нуриен Юндил. Всё ещё Агнес раздавала зерно и крупы для посевной, всё так же рядом ошивался Марсенас, как и часть назад. Толпа местных стала меньше, но к ней присоединились новоприбывшие, требовавшие свою долю, хотя она и не была положена изначально. Деревня жила своей привычной жизнью, и эту жизнь нельзя было нарушать странными новостями.

Эльфийка подошла к месту, с которого по словам Леголаса Гарри махал ему рукой, а после просто исчез, и ощутила тот самый грубый разрыв в астрале. Села и принялась наблюдать.

Леголас

Он смотрел за готталмаэ внимательно, не отвлекая её от её работы. Леголас понимал, что, возможно, нечего волноваться, потому что Гарри часто пропадал посреди слова и даже посреди взмаха, но здесь было что-то не то. Как укол. Лицо Гарри отражало удивление в этот момент. Оно не отражало удивления даже когда к границе Аннуриена подошли рыцари, собирающиеся перевешать половину деревни.

— Он мёртв, — услышал эльф тихий шёпот Эльстана.

— В Аннаторе где-то, — отозвалась эльфийка, вскакивая на ноги и озираясь по сторонам. — Быстрее, нужно к нему!

— Он мёртв! — схватив её за плечи повторил Эльстан.

Сеамни похлопала глазками, попеременно становясь то пунцовой, то бледной.

— Ты целитель? — спросил вдруг Леголас. Не дожидаясь ответа продолжил: — Твои ли слова, что ты будешь помогать лечить, находясь в отряде?

Высокий эльф скривился. Ему не нравилось, что его призвали к долгу, но долг есть долг.

— Он мёртв, — тихо повторил Эльстан и развёл руками. — Лечить некого.

— Он жив! — крикнула ему в лицо Сеамни и на глазах появились слёзы. — Такие как он так просто не умирают!

— Против таких, как его противник — очень даже умирают, — раздражённо бросил эльф.

— Не желаю слушать, — запротестовала эльфийка и потянула Эльстана за рукав. — Господин Марсенас! Нам срочно нужно две лошади, — утёрла она слёзы рукавом.

Барон выглядел немного встревоженным, последние десять метров он перешёл на бег.

— Что стряслось, господа?

Сеамни уже было открыла рот, но Леголас её опередил:

— Долг зовёт, господин барон. Можем ли мы одолжить три лошади на несколько дней?

— Две, — настаивала Сеамни, глядя ему в глаза. — Пока Гарри нет, ты нужен здесь.

Леголасу очень не хотелось её отпускать. Вдруг с ней что-то случится и эти огромные глаза на красивом личике перестанут сиять, станут блеклыми и безжизненными? Он не хотел отходить от неё ни на шаг, но, вздохнув, кивнул.

Де Луиз посмотрел на них с подозрением, особенно долго всматривался в личико Сеамни, но та зло поджала губы и не отвела взгляда.

— Конечно, господа, — улыбнулся он. — Всё что угодно на благо общего дела.

Радя

Радя в спешке собиралась, стоило только первому лучу солнца коснуться земли. Собиралась, но всё ещё не решила, что она будет делать. Она попрощалась с Бертой, её проводил Гуго, она покинула Эрлоэну, потребовав себе сильного и быстрого коня. Городок шахтёров скрылся за спиной так же стремительно, как возник вчера вечером.

Она планировала лично и без охраны поговорить с Войлой в АнЭмиваэле, снарядить на суд виновного в военном преступлении и с ним тащиться в Аннуриен, чтоб захватить с собой Гарри. Но если Гарри нет, то и виновного тащить смысла большого нет, хотя Кинур буквально позавчера весь мозг выполоскал своими вздохами о том, что закон должен соблюдаться, как его соблюдает он.

Кулаки сжимались до боли. Закон, соблюдающийся так, как соблюдается у них — это цирк, а не закон. Это она понимала, это понимал и Трума, но до полноценной судебной системы было ещё очень далеко.

Так и что же делать?

Она решила доехать до развилки, где одна дорога вела в Грувааль, а другая в АнЭмиваэль, а там решить. Вдруг кто-нибудь, хоть бы тот же Гарри, услышит её мысли и даст ей знак.

Из-за поворота вынырнули двое, на лошадях, шли рысью и довольно бойко. Радя попыталась всмотреться в лица и тут же узнала Сеамни, помахала рукой. Двое перевели лошадей на шаг, Радя своего тоже, поравнялась и остановилась.

— Гарри умер? — буркнула она и сердце её замерло.

— Смертные… — фыркнул эльф, который сопровождал Сеамни. — Вот так вот без приветствия, без вводных слов?

Сеамни же почти не скривилась от подобного обращения — сказывалась жизнь в одном замке с Гарри.

— Да, умер.

Радя шумно вдохнула, а потом медленно выдохнула.

— Совсем? — спросила она.

— ДаНет, — буркнули они хором, Сеамни настаивая, что Гарри всё же бессмертен, а Бурчащий Эльф, что смерть — это конечное состояние.

— Сеамни, он умер насовсем, — скривился ехавший с ней эльф, будто лимон раскусил. — Ни один маг не может вернуться с Серых Пустошей, сколько не старайся.

— Он бог! — рявкнула на него Сеамни.

— Не начинай, мы это уже проходили, — закатил глаза Бурчащий.

— Всем молчать! — приказала Радя, теряя терпение, глядя на эту перепалку. — В какую сторону его искать? Где он умер?

— Он не умер! — крикнула на Радю обычно кроткая эльфийка и в глазах появились слёзы.

— Да, где он не умер? Веди.

Кинур

Несправедливость была везде и во всём.

Обычное соблюдение законов теперь никому неинтересно. Уничтожили твой отряд и даже тела не вернули? Что ж, это так и надо, об этом мы не слышали. Да, госпожа княгиня? Мало того, что ему пришлось унижаться, рассказывая всем липовую историю того, как он ошибся и из-за этой ошибки пострадали обычные люди, а Гарри, как обычно, выставил всё так, будто он величайший из героев, так ещё и Радя