начал готовить место для закладки. Прикрывать на такой зоне возможного обстрела было достаточно сложно, спереди — главный вход в ТК, сзади — чуть ли не открытое поле. Враг может быть везде.

— Can you do it faster? Man, it’s fucking open space! (пер. с англ. 'Ты можешь делать это быстрее? Мужик, мы на ёб**ой открытой местности).

— Да знаю, знаю, что открыто. Э-э-э, тэн секандс (пер. с рус. англ. «Десять секунд»).

Я обернулся и понял, что всё это время он прятал среди мусора высококачественную броню. А торгаши вообще ошалели, раз уж они просят раздобыть настолько редкий броник, а потом ещё и прятать его в людном месте.

— Зашибись, чётко спрятал. Ви кен гоу (пер. с рус. англ. «Мы можем идти»).

Вот теперь нам и предстояло сделать самое невозможное — пройти через весь ТК и не сдохнуть по пути. Всё время слышались выстрелы, то в самом комплексе, то где-то возле него. Заходить внутрь не было вообще никакого желания, но это был кратчайший путь, а значит, верный. Так мне на тот момент и казалось.

Мы отказались от идеи войти через главный вход, так как увидели несколько силуэтов, забежавших через него. Поэтому наш выбор пал на подземную парковку ТК. Парковка была почти без света, одна сплошная темень. Среди ржавых заброшенных автомобилей, железных контейнеров и служебных машин мы кое-как отыскали подъём в виде неработающего эскалатора. Аккуратно поднявшись по нему, мы сразу же забежали в ближайшие офисы супермаркета.

Тем временем выстрелов в здании стало значительно больше. Шмаляли жёстко. Стало понятно, что воюют несколько групп, и настрой у них был весьма серьёзный. В некоторых магазинах заорала сигнализация. До начала этого дела мы разузнали, что так-то весь ТК обесточен, а уж если где-то будет гореть свет и врубится сигнализация, то это значит, что кто-то специально подал электричество.

Под сигналкой в ТК находятся оружейный магазин и небольшой склад с медикаментами. Каждый из этих объектов был лакомым кусочком.

Долго оставаться в офисах было нельзя, поэтому мы срочно поднялись на второй этаж и стали высматривать стратегические точки. Благо у Ивана был гибридный прицел, который позволял рассмотреть всё достаточно детально. В магазине техники, который находился по соседству от комнаты с медикаментами, было чисто, в сам склад с медикаментами никто не рыпался. Оставалось только пройти до центра и проследить за оружейным магазином.

Среди кучи различных павильонов нам попалась и парочка «диких» (местные жители, ставшие бандюганами и не пожелавшими эвакуироваться), да будет земля им стекловатой. Их крики предательски спалили наше местонахождение, поэтому нам пришлось спрятаться в ближайшей кафешке. Это была бывшая пиццерия с говорящим, но трудно запоминающимся названием. Мы решили отсидеться несколько минут, послушать, что происходит. Пока вдруг не услышали прямо за стеной хрумкающие звуки от ходьбы по стеклу. Всего лишь одна стена отделяла нас от большой группы человек. Можно было определить, что их не меньше четырёх. Запара…

— Лисен, ай вил тейк зис спот энд кил олл ху вил кам хир, андерстенд? (пер. с рус. англ. «Слушай, я займу это место и убью всех, кто тут пройдёт, понял?») — тихо промолвил мне Иван.

— Да.

— Файн, гет другой спот (пер. с рус. англ. «Хорошо, найди другую позицию»).

Я решил сменить место и засел в соседнем павильоне с игровыми автоматами. Было подозрение, что про нас знали. Враги не спешили, думали, как правильно забежать к нам в тыл. Ясно было одно: нас уже окружили и скоро всё решится. Первым пошёл человек со стороны Ивана. Мой товарищ выпустил в гнидину целый рожок, но тот чудом остался в живых. Самого же Ивана ответным огнём ранило в руку.

С моей же стороны никто даже и не собирался идти. Странно, почему? Разгадка пришла неожиданно. Кто-то стал стрелять по нашим обидчикам и зажал их в тиски. Это был отличный шанс, чтобы слинять как можно быстрее. Я вспомнил о дымах и показал Ивану воображаемую дорожку, которую собирался сделать. Я был словно стюард, демонстрирующий аварийные люки на самолёте. Ивану пришлось понимать меня в адских болях от «прошитой» руки. К счастью, это ему удавалось всегда хорошо во время наших передряг.

Я сорвал чеку у четырёх гранат и раскидал их по точкам. Нужно было это сделать аккуратно, иначе вместо безопасного коридора мы бы получили завесу, в которой сами бы и потерялись. Прождав не более трёх минут, мы мигом двинулись по зелёному от дыма пути. Стрельбу по нам так никто и не открыл.

Слегка переведя дух, я сразу же принялся за рану Ивана. Он немного отбрыкивался и говорил, что это чепуха, но я всё же попросил его отбросить эту демонстрацию русской манеры излишней мужественности и героизма, граничащей с тупостью.

В процессе перевязки у Ивана возникла идея. У него это часто бывает, он любит их вкидывать как на каком-то телешоу, где команде игроков надо быстро дать ответ на каверзный вопрос. По его задумке мы должны были сделать максимальный крюк, чтобы зайти к нашим гостям с тыла. Звучит банально, но, поверьте, этот приём работает каждый раз.

Мы пробежали от края центра ТК вдоль огромного витража, через который просматривалась вся местность перед Ultra, в том числе и наша сцена. И как же нас так никто и не расстрелял? Загадка. Попутно Иван сжевал пару таблеток анальгина, как конфетки, и показал мне большой палец. Дальше мы пару раз свернули и попали в очередной фастфуд, который стоял в пятнадцати метрах напротив от пиццерии, в которой у нас произошла перестрелка. Иван легонько высунулся из-за палеты, внимательно осмотрелся и заметил чудаковатую каску на хрустально-хрупкой голове. БАЦ! И хрусталик лопнул.

— Готов! Гот уан! (пер. с рус. англ. «Убил одного»).

— Perfect, да. (пер. с англ. «Прекрасно»).

— Осталось трое или даже четверо.

Мы побоялись, что после потери одного бойца к нам сразу же выдвинутся остальные и тогда мы окажемся в полной заднице. Я показал Ивану, что следует занять оборонительные позиции на случай штурма. Так мы и сделали, камрад крыл издалека проходы через наше кафе, а я был внутри, готовый почесать спинки врагам.

Прошло минут десять после последнего выстрела, но движения всё не было. Я уж совсем засомневался, что там вообще кто-то остался в живых. А потом меня осенила одна интересная мысль: мы ведь могли убить не одного из наших обидчиков, а кого-то из той группы, которая сцепилась с ними. Fuck, мы