Короткая пауза, во время которой я забыла, как дышать под мягкими прикосновениями мужчины. А потом оборотень вдруг резко и властно опустил вниз ткань, обнажив мою грудь. Тут же обхватил руками, сжав между пальцами напряженные, твердые вершинки.

Горячая змея желания обвила желудок, спускаясь вниз и укладываясь там жгучими пульсирующими кольцами.

Я прикусила губу, резко выдохнув. Прогнулась в спине, повернув голову, и с закрытыми глазами касаясь губами подбородка Ранфера, сходя с ума от легкой почти незаметной щетины. Прикусывая его за кожу и чувствуя, как он на миг задерживает дыхание и замирает.

— Подчинить твою волю было бы слишком легко. Ведь ты настолько хочешь меня, что позволила бы это сама, — с легким рычанием проговорил он. И от этого голоса меня вновь бросило в жар.

Он был прав. Прямо сейчас я прекрасно понимала, что со мной что-то не так. Что Ранфер каким-то образом воздействует на мой разум, но я уже совершенно не хотела сопротивляться. Только все же где-то глубоко внутри хотелось понять:

— Почему, почему это происходит? — спросила тихо, падая все глубже и глубже на дно темного безумия, собственного голода, который сводил с ума все сильнее.

Ранфер вздохнул, перекатывая между пальцами твердые горошинки моей груди. Медленно опустил одну руку, скользя по моему животу, затем по бедру вниз, задирая подол платья.

— Если прежде я тебе только нравился, — хриплым, отрывистым голосом проговорил он, — то теперь, когда на нас обоих метка истинных, все будет гораздо хуже.

— Ты мне не нравился, — бросила я чисто из вредности, думая только о его ладони, поглаживающей меня по внутренней части бедра.

Мужчина усмехнулся. Тихо, еле слышно. Жарким и темным смехом. А затем поднялся рукой чуть выше, едва заметно касаясь рукой ткани нижнего белья.

Почти неощутимо.

Слишком сладко.

— Теперь ты будешь хотеть меня каждую секунду, как я окажусь рядом, — прошептал он, потеревшись щекой о мою щеку, опустив голову и снова целуя меня в шею. Все еще медленно, но уже будто с трудом сдерживаясь. — Каждый раз будешь думать думать обо мне, вспоминать мои губы, прикосновения, поцелуи, — продолжал он, едва заметно пальцами проводя по трусикам в самом центре моего безумия. То ли лаская, то ли дразня. — Ты будешь умирать без меня…

В этот момент он резко убрал от меня руку там внизу, развернул к себе и обхватил пальцами подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.

Его воздействие прошло. Но наваждение осталось.

И в это момент он тихо закончил:

— Как я умираю без тебя.

Голова потихоньку начинала работать в привычном режиме, и теперь в ней появлялись и другие мысли, которые прежде будто были насильно оттуда выброшены. Волей кровавого оборотня.

Но в этот момент вдруг стало предельно ясно одно: даже несмотря на этот факт, мне не страшно. Получается, я всегда верила Ранферу, несмотря ни на что. И, хотя глупый разум мог нашептывать какие-угодно глупости, сердце чувствовало все иначе. По-другому. По-настоящему.

— Так ты все еще думаешь, что я — убийца? — спросил он, глядя глубоко внутрь меня.

— Я не способен навредить тебе, теперь ты понимаешь? — добавил он немного хрипло и отошел на шаг в сторону, словно стараясь держаться от меня подальше.

Я могла его понять.

Теперь могла.

— Понимаю, — кивнула в ответ. А затем, вздохнув, рассказала о фотографии, которую мне показала Тилья. О том, что настоящий убийца скорее всего так и не найден. — Прости, что не верила…

Оборотень вздохнул.

— Яс самого начала знал, что будет много смертей. Как только ты появилась, — нахмурившись, кивнул он. — Можешь считать это волчьим чутьем. И то, что убийцей оказался сумасшедший уборщик — не слишком-то похоже на правду. Скорее — удачная подтасовка фактов. Стечение обстоятельств, которое кому-то очень на руку.

Холодная дрожь пробежала по спине. Я боялась услышать именно эти слова. Оказывается, надеялась до последнего, что Ранфер развеет мои сомнения. Скажет, что это просто какая-то ошибка.

— Я многих подозревал, но доказательств нет, — продолжал он. — Выведать у жертвы кровавого воздействия имя того, кто его зачаровал, невозможно. Хотя попробовать и не мешает. Молодец, что сказала.

Он повернулся ко мне и кивнул. Голубые глаза смотрели мрачно и хмуро. Газовое пламя стало темным.

Я должна была что-то ответить. После всего, что произошло, хотя бы пару слов. Но теперь я чувствовала лишь опустошение. Внутри болезненно жгло ощущение, что между нами все идет не так. Неправильно.

Эта мысль причиняла боль.

А потому я собралась с силами и, несмотря на дрожь в голосе, тихо сказала:

— Все должно быть по-другому, ты понимаешь?

Ранфер молчал.

Не понимал.

— Мы начали совсем не с того, — попробовала объяснить я. — И, если бы не истинная метка, возможно, вообще никогда бы не были вместе. Разве нет?

— Мы не знаем, как было бы, — ответил он, глядя на меня, не отрываясь.

— Я не хочу, чтобы единственное, что нас связывало, была животная магия. Она не нужна мне.

— А что тебе нужно, Лена? — спросил он, и в голосе было столько всего невысказанного, что мне стало почти физически больно.

— Мне нужна правда, — ответила я ровно. — Без обмана и недомолвок. Мне нужна возможность выбора. А еще мне нужна свобода.

С этими словами я сделала шаг назад, затем еще один. Затем развернулась и, прихрамывая, пошла прочь, к академии.

Если он не глупый оборотень, то поймет. Хотелось на это надеяться. Хотелось надеяться, что у нас еще может все стать по-настоящему: с первой любовью, первыми поцелуями, с постепенным узнаванием друг друга. А не вот так вот, как у зверей: вас выбрали быть парой, идите и займитесь горячим сексом.

Каждому человеку нужна свобода выбора. И я не была исключением.

К сожалению, я уже не видела, как Ранфер у меня за спиной закрыл глаза, глубоко вздохнув. Не слышала, как он тихо прошептал:

— Да кто же у тебя отбирает твою свободу?

А затем медленно стер след моей кожи со своих губ и задержал дыхание.

— На несколько секунд без твоего запаха. И все по-новой…

Затем сделал короткое круговое движение ладонью, и там впереди, куда я направлялась, прямо под моими ногами разверзлась черная воронка портала, чтобы всосать меня и мгновенно выбросить в медицинском крыле академии Арктур.

Нет, в тот момент я ничего это не слышала и не видела.

Сегодня у нас снова должны были проходить совместные лекции по дементикории. Но меня от них взяли и освободили. Вот просто безо всяких вопросов! Сперва врачи в медицинском крыле написали в справке, что я "не имею права участвовать в практических занятиях с использованием физических воздействий". Затем пришло через портал и прямо мне в руки упало официальное уведомление о том, что я вообще получаю полное освобождение на сегодняшний день. Написано было печатным текстом, внизу стояла подпись самого ректора академии Арктур!