Девушка выдохнула, сосчитала до десяти, чтобы успокоиться, и осторожно толкнула дверь в номер.

Внутри было тихо, лишь из динамика ненавязчиво, почти неслышно лилась музыка. Мелодия была блюзовой — плавной и сексуальной. Мужской голос неспешно наговаривал что-то возбуждающее под гитарные переливы, будто и не пел вовсе, а делился мыслями со слушателями.

Мягкий приглушенный свет в помещении смешивался с сигаретным дымом и запахом дорогого мужского парфюма. Она сразу узнала этот аромат. И ее тело тоже отреагировало: приятное тепло собралось в тугой комок, опустилось в низ живота и замерло в ожидании.

— Значит, все же решилась? — донеслось вдруг откуда- то слева.

Девушка вздрогнула и обернулась.

— М? — Мужчина затянулся, пыхнув сигариллой. Маленькой такой сигарой, свернутой из табачного листа. Та пахла вишней, обещаниями блаженства и самоуверенностью.

А еще откровенным безвкусием. «Кэптн Блэк», купленный в сигаретной лавке, это вам не самокрутка с таким же табаком. И не трубка. Это просто продукт с той же самой резаной бумагой, пропитанной ароматизатором.

А ему почему-то было все равно. Гость из столицы, высокий, спортивный, ухоженный, довольный собой, как хороший наглый кот.

Этакий мартовский котяра, вальяжно развалившийся в массивном кожаном кресле. И на нее мужчина смотрел так же: вольно, эгоистично и почти облизываясь.

Девушка улыбнулась, закрыла за собой дверь и медленно направилась в его сторону.

Если бы она хотела, то могла бы одной улыбкой показать, что думает про него. И почему пошла за ним наверх, оставив остальных в ресторане. Но ей сейчас больше хотелось наказать этого красавца. За наглость и бесстыдное лапанье глазами. За прищуренный, оценивающий взгляд. За самолюбование и… и просто. Наказать.

— Почему я? — едва заметно дрогнув губами, спросила она, стараясь выглядеть скромной девой, чьи щеки слегка порозовели то ли от единственного выпитого бокала вина за вечер, то ли от смущения. — Вопросом на вопрос…

— Так интереснее… — усмехнулся он, чуть выставив вперед мужественный подбородок с ямочкой. Ну, прямо Бен Эффлек! Чертова зараза! — Точно, так интереснее. Как там зовут вашу сивую, с большими… Такими…

— Света. — Пытаясь справиться с нахлынувшей вдруг ниоткуда волной самой настоящей ревности, произнесла девушка. — Она светленькая, и с большой грудью.

— Ох, прости. Точно, Света…

— Почему не ее?

Его плечи, широкие и мощные, обтянутые синей футболкой-поло (в стиле расслабленного миллионера, возвращающегося с игры в гольф), красиво качнулись.

— Из-за ногтей.

— Ногтей?! — удивилась она.

— Да… — наглый котяра угнездился сильнее, величественно приподняв аккуратно, явно в барбер-шопе, выровненную бровь. — Они гелевые, острые.

— И?

— Некрасиво и безвкусно, даже сельско как-то. Брр-р… — Мужчина поморщился и выпустил в воздух струю крепкого дыма. — И точно лентяйка, эта ваша Света даже не поменяла блузку. Значит… значит, если ногти не свои, то под… бельем может быть совершенно не выстриженная… лужайка. — Он усмехнулся. — Не эстетично.

— Ну ты и нахал! — ее брови изогнулись в настоящем негодовании… — Настоящий гов…

— Ты так красиво ругаешься, — улыбнулся, потягиваясь, наглый котяра, — а это жутко меня заводит. И эти твои ноготочки, такие короткие, аккуратные, с ровным слоем лака…

— Точно, — у нее вдруг вышло очень как-то сериально фыркнуть, — и как не подумала? Значит, согласно твоей теории, в моих трусиках все идеально?

— Аккуратно уж точно. Но не это главное. Ты не из большого города. Это так мило, уютно. Комплексы, нераскрытость, давние тайные фантазии…

Все же шевельнувшееся в ней желание дрогнуло, накрытое сверху вдруг возникшей злостью. Почему мужики могут быть козлами даже там, где совершенно не нужно? Что стоило этому красавцу казаться другим? Сказать про нее, сразившую его… да чем угодно. Ну, что тебе стоило, сволочь?

Но так было даже лучше. Нераскрывшиеся тайные желания закомплексованной деревенской дурочки, значит? Ну-ну…

Девушка бросила сумочку на диван и медленно наклонилась к столику с выпивкой, позволяя ему рассмотреть свой зад, обтянутый платьем, во всей красе:

— А у вас, в Москве, таких нет?

— Всякие есть. — Мужчина хитро улыбнулся. — Только портятся быстро.

Она налила себе рома в пузатый коньячный бокал, прикрыла глаза, и, хлопая пушистыми ресницами, неторопливо втянула носом терпкий аромат напитка.

— А вдруг у меня под длинным платьем тонкие кривые ножки и от колен один целлюлит?

Вместо ответа котяра усмехнулся сильнее, проведя языком по верхней губе.

Девушка сделала осторожный глоток и слегка поморщилась. Напиток оказался для нее слишком крепким. Она поставила бокал на стол и повернулась к нему. Мужчина по-прежнему не сводил с нее наглого взгляда. Судя по всему считал, что скоро она будет умолять, просить, звать его и выполнять все пожелания. Хм…

Когда она решилась?

Еще внизу, сидя за столом с остальными, приехавшими на семинар именно ради знаний от этого нахала. Когда тот делал вид, что весь увлечен остальными девочками, время от времени бросая на нее самоуверенные взгляды. Глупая мужская хитрость, такая как бы непонятная. Почему она поднялась чуть позже его ухода?

Ну-у-у… это было ее личным делом.

Номер оказался удобным, большим. Даже красивым по-своему. Много гладкой блестящей ткани. Даже чересчур, если подумать. Но зато ее ждал сюрприз. Кованая спинка кровати.

Вместо того чтобы опуститься на маленький диванчик рядом, девушка вдруг подошла к нему вплотную. Мужчина немного удивленно и заинтересованно посмотрел ей в глаза. Не предвидел такого быстрого развития событий.

Она же только этого и ждала: немного приподняла подол платья и поставила ножку на кресло прямо ему между ног. Каблук глубоко вонзился в кожаную обивку, округлый носок ее маленькой туфельки уперся ему в пах.

Ей нравилось то, что она видела в его глазах. Бесовские искорки. Немой вопрос. Может ли он дотронуться? Хотя к чему эти глупости? Девушка ставит на тебя ногу. Действуй.

И он вытянул руку и осторожно провел по тонкой сетке чулка снизу вверх. Выше. Еще выше. Пока не коснулся ажурной резинки. И тут же почувствовал усилившееся давление между ног — она устанавливала дистанцию.

Мужчина опустил руку ниже, скользнул по щиколотке и ухватился за туфельку. Поднял немного вверх. Девушка, прожигая его взглядом, спокойно балансировала на одной ноге. Он осторожно снял изящную лодочку, покачал на пальце, придерживая за тонкий каблук, и отбросил в сторону.

Нога опустилась на прежнее место. Она почувствовала, что под ее ступней, в штанах, нарастало напряжение, и довольно улыбнулась. Наклонилась немного вперед, продолжая усиливать давление, и наглец тут же со стоном откинулся на спинку кресла. Ему нравилось это ощущение: удовольствие на грани боли.