Мужчина дрожал уже постоянно, не пытаясь сдерживаться и даже начиная, через шумное дыхание, постанывать. Девушка выворачивала его наизнанку, заставляя желать молить о пощаде, об окончании пытки.

Она…

Когда качнувшиеся сочные половинки оказались прямо перед глазами, мужчина прикусил губу, гоняя воздух, как можно быстрее. Кровь стучала, колотилась в висках барабанами, сердце билось сильнее, разгоняя и разгоняя ритм.

Ее тонкие пальчики прямо перед его глазами делали самое сокровенное и закрытое.

В блестящем от прозрачной тоненькой пленки смешении светло-коричневого и налившегося красным розового. Пальцы, не спеша, скользили по гладкой набухшей плоти. Вверх-вниз. И по кругу. По плоти, уже начавшей чуть вздрагивать, едва уловимо сокращаясь.

А запах? Он сводил с ума. Заводящий, безумный. Не имея возможности дотронуться, мужчина втягивал его в себя с каждым вдохом, ненавидя и восторгаясь одновременно.

Ему хотелось видеть ее прикрытые от удовольствия глаза. Видеть, как она испытывает наслаждение, вытягиваясь всем телом в тугую струну. Как ловит ртом воздух и издает едва слышимый хриплый стон. Хотелось чувствовать, как растет напряжение в ее теле, когда тонкие пальчики ускоряются.

Перламутровые нити, натягивались и лопались. Свежие кристальные капли он провожал, не веря, глазами. Провожал, глядя на пальцы, превращавшие их в новую паутинку, тут же растекавшуюся по все больше дрожащим и полностью раскрывшимся лепесткам. Тянулся к ним, не в силах удержаться, языком. И неуловимо даже для себя шептал что-то такое же смазанное и горячее, каким было ее дрожавшее тело сверху над его глазами.

Неуловимо и незаметно. Вздрогнув вдруг всем телом, напрягая его полностью, до судорожно изогнутых ступней, она вскрикнула. Застонала, сильно и глубоко, перейдя в почти воздушный долгий стон. И он неожиданно застонал вместе с ней, глядя на сжимающееся и вздрагивающее перед глазами. Ощутил едва уловимые капельки, упавшие на губы.

Провел языком, впитывая неожиданно подаренный вкус, заставивший его изогнуться, потянуться куда-то туда, вниз, где сейчас ее волосы касались его бедер внутри. Где влажные и вздрагивающие губы оставляли холодящий след, нечаянно и едва касаясь его кожи.

Чуть позже, упершись горячей ладошкой в бедро, отдавшее дрожью, она приподнялась и повернулась к нему. Хитро блеснула глазами, с еще плавающей в них, но успокаивающейся пеленой. Губы влажные и блестящие, казались такими же волшебными, как и те, что были несколько секунд назад перед его лицом.

— Бедный ты мой… — ее полушепот отдался в его теле предвкушением, ударил разрядом, утихнув только в ногах. — Бедный… Сейчас, подожди. Поможешь?..

Поможет? Да он готов…

Когда, нетерпеливо дергая, ее рука потянула второй чулок, снимая, он помог, ухватившись зубами за носочек и стянув черную сетку. Не удержался, коснувшись языком ее пальцев и понимая, что такое новое ощущение не забудет. Вряд ли когда-то повторит, но точно не забудет. Через прорехи сетки, дотронувшись кончиков пальцев, понял, что хочет ее всю. Полностью. Даже ее аккуратные ступни.

Как? Это другой вопрос. И потом, все потом… Ноющая боль чувствовалась сильнее, заставляя нервничать.

Ее пальцы пробежались по его животу и спустились ниже, туда, где было идеально выбрито. Стараясь не тронуть ничего лишнего, они лишь мягко взяли туго натянутую гармошкой бархатную кожу, поджатую почти внутрь, наполненную жестким горячим огнем, рвущимся наружу.

Сжали, чуть оттягивая вниз, заставив его судорожно всхлипнуть, ощущая снова отсроченный конец тягучего и сладкого, как мед, пробирающего мурашками по спине издевательства.

Что она делает?!

Что там делает со своим чулком…

Он замер, понимая, что так жестко обхватило его у самого основания, стягивая, заставляя наливаться болезненным стальным нетерпением еще больше. И лишь когда кожу сведенных бедер внутри коснулась ткань, понял.

Поднял голову, стараясь увидеть. И замер, не веря себе самому.

Глядя на вздувшиеся пульсирующие вены, пурпурно темнеющую кожу, покрытую его собственной, льющейся без остановки, влагой. Девушка и сама залюбовалась его напряженным естеством, слегка перетянутым чулком. Большим, сильным, торчащим вверх, словно меч. Она не знала, понравится ли ему то, что она выдумала, но желание удивить, озадачить или даже свести с ума подстегивало еще сильнее. Ей хотелось оставить на нем свою метку — воспоминание. Острое, яркое. Их пути уже никогда не пересекутся, но ему теперь не забыть ее безумные ласки, непредсказуемость, откровенность. И эту игру.

Мужчина стиснул зубы — он уже было потерял всякую надежду на то, что эта пытка когда-то закончится, когда, наконец, девушка перекинула ногу, оказавшись сверху. Ей даже не понадобилась помощь рук, чтобы направить его в себя. Настолько они оба были к этому готовы. Желали этого больше, чем чего-то другого.

Она медленно опустилась, касаясь его горячей кожи внутренней стороной бедра. Чувствуя, как он наполняет ее изнутри своей мощью. Мужчина замер, выдохнув разом вылетевший воздух, и ощутил горячее, плотно сжимающее, охватывающее густым и прозрачным, вбирающее все глубже и глубже в себя.

Девушка была бесстыдно красива. И он был рад, что видит ее безумные от происходящего глаза, ее губы, приоткрытые в попытке вдохнуть больше воздуха, и раскрасневшееся лицо. В какой-то момент, не прекращая энергичных движений, она наклонилась к нему, намереваясь лишь слегка коснуться губами. И он вдруг подался ей навстречу, жадно целуя. И застонал, когда ему позволили проникнуть языком в ее рот.

Бедра мужчины ритмично приподнимались ей в такт, делая проникновение более глубоким.

Ему ужасно хотелось стиснуть руками эти упругие ягодицы и пройтись ладонями по коже, напоминающей наощупь шелковистый персик, но оставалось только молча принимать подарок судьбы, преклоняться перед этой красотой, одним лишь взглядом выказывая свое восхищение.

Он хотел любоваться ею, да, наверное. Но не смог. Накатило вдруг яростно, в такт ее сильным, уверенным движениям. И уже не глядя на смешивающееся блестящее, творящееся между ее широко разведенных бедер.

Он уже не видел ни торчавшую вверх, бесстыже резавшую воздух темными вишнями сосков, девушку. Ни ее дрожащих рук, упиравшихся в кровать, ни ее лица, ни глаз, смотрящих только на него.

Не видел. Не хотел.

Смотрел лишь в одну точку, соединившую их, смотрел, пока его не выгнуло ей навстречу. Разрывая изнутри, заставляя вздрагивать каждым мускулом, чувствовать ее сжимающиеся мышцы, так же рвущиеся от бушующего внутри нее разряда. Она кричала, вцепляясь ногтями в его плечи, он почти выл от наслаждения.

Смертельно долго и неумолимо быстро. Вскипая густой волной, вырвавшейся наружу и жарко падающей на его живот сочными плотными каплями.

Их частое дыхание слилось воедино, и девушка, удовлетворенно улыбаясь, обрушилась сверху прямо на липкую, горячую влагу. Она слышала, как сильно бьется его сердце, как судорожно клокочет в горле воздух, и ощущала необычайное волнение.