сделала пару шагов вперёд и посмотрела в безмолвный коридор, где исчез Хейд. Выглянула на террасу и после свернула в коридор справа от себя в поисках каких-либо признаков своей сестры.

Она почувствовала его ещё до того, как увидела. Физическое присутствие позади поразило её шестое чувство. Внезапный холод обволакивал, напряжение было мучительным. Ей пришлось обернуться — подобно крошечному млекопитающему, знающему, что над ним нависла хищная птица. Лейла должна была посмотреть.

Судя по тому, как встали дыбом волоски на её шее, она могла бы предложить, что он был ростом более двух метров с телосложением борца-тяжеловеса, но мужчина, который стоял позади неё, был, возможно, чуть ниже метр восемьдесят. Несмотря на отсутствие массивности, его гибкое тело под облегающей серой рубашкой с короткими рукавами, тем не менее, было явно отточенным и мощным.

Её внимание немедленно привлекли его идеально подтянутые предплечья и бицепсы благодаря чёрной татуировке, выходящей из-под левого рукава, и ещё одной, обвивающей правую сторону шеи. Его красивое лицо обрамляли тёмные волосы, коротко подстриженные вокруг шеи и ушей. Свободная чёлка царапала его низкие прямые брови и подчёркивала опьяняющие глаза. Если бы он был человеком, она бы предположила, что ему было около тридцати пяти.

У Лейлы перехватило дыхание, её окатил теплый румянец, когда его яркие зелёные глаза пристально смотрели на неё — глаза, обрамлённые густыми тёмными ресницами, которые лишь усиливали их интенсивность, — глаза, которые были острыми, умными, проницательными и безжалостными.

Глаза вампира.

Она чувствовала это так ясно, как если бы держала в руках раскалённый добела уголь.

Когда эти вампирские глаза медленно и целеустремленно осмотрели её, она инстинктивно шагнула назад и крепче сжала лямки своего рюкзака.

Его угрюмый взгляд пригвоздил её к месту, и её затопила волна трепета и возбуждения. В полумраке, когда ветерок из открытых дверей шевелил его волосы, он выглядел совершенно неестественно, почти гипнотически. Он был вампиром до мозга костей, и уж что-что, но она в последнюю очередь должна была посчитать даже крошечный участок его тела хотя бы отчасти привлекательным.

Лейла силой вырвалась из оцепенения, заругав себя и напомнив себе, где она и зачем. Точнее, о том, кем он был, и что именно он явно держал Алишу для выкупа. Это, несомненно, был Калеб.

— Где моя сестра?

— Покажи мне книгу, — сказал Калеб, и сексуальная хрипотца усилила его угрюмый тон.

— Скажи мне, что с ней всё в порядке.

— Алиша в порядке.

— Докажи это.

— Сначала книга.

Лейла крепче сжала свою сумку.

— Если книга тебе нужна, дай мне с ней увидеться.

Калеб прищурился, и напряжение, царившее в комнате, едва не лишило её дыхания. Она сделала ещё один осторожный шаг назад, убирая руки с рюкзака, готовая защищаться.

Он задержал на ней свой проницательный взгляд на неловкую секунду дольше, чем было необходимо, а затем посмотрел на Хейда и склонил голову в сторону коридора позади.

Хейд кивнул и исчез из виду. Он вернулся через несколько секунд, рядом с ним шла маленькая фигура.

Алиша выглядела усталой, измученной и заплаканной, без характерного озорного блеска в её карих глазах. Она стояла совершенно неподвижно в метре от него, нерешительно глядя на Лейлу.

Лейла вздохнула с облегчением, но когда она шагнула вперёд, чтобы поприветствовать её, Калеб схватил её за предплечье сильной, повелительной хваткой. Статический заряд запульсировал в ней, воздействие его прикосновения заставило её замереть.

— Делай то, зачем ты сюда пришла, — сказал он. — Воссоединение позже.

Лейла метнула на него взгляд и инстинктивно попыталась высвободить руку.

— И что потом?

Алиша нарушила молчание.

— Просто делай, как он говорит, Лейла. Пожалуйста.

Лейла посмотрела на неё.

— Пожалуйста, — взмолилась Алиша уже тише, её широко раскрытые глаза покраснели от слёз.

Лейла колебалась ещё лишь мгновение, но всё же отстранилась от Калеба. Она сняла с плеч рюкзак и расстегнула основное отделение. Она вытащила книгу и неохотно протянула её ему.

Калеб пролистал страницы, затем снова посмотрел на неё.

— Ты ведь можешь это прочитать, верно?

Она не осмелилась сказать ему, что у неё было мало практики или что технически она вообще никогда не применяла ни одно из заклинаний. Но она кивнула.

— Да.

Передав книгу Хейду, он шагнул к ней.

Лейла инстинктивно попятилась к дивану и, зацепившись каблуком за основание, она впилась пальцами в мягкую кожу. Настороженно выдерживая его взгляд, она знала, что нанесёт ответный удар, если потребуется, но она была не настолько глупа, чтобы провоцировать его. И она была не настолько глупа, чтобы подвергать опасности Алишу. Немного смирения должно было быть в порядке вещей; с остальным она разберётся сама.

— И ты можешь сотворить заклинание? — спросил он.

— Да.

Он схватил её за запястье, поднял руку и показал на её кольца протеста — одно украшало большой палец, другое — мизинец — серебряные кольца с гравировкой, которые танцевали в искусственном свете. Они были высшим знаком неповиновения общественному признанию его вида, их носили те, кто выступал против шагов так называемых консангов к политическому признанию. Вампиры никогда не могли и не будут играть роль в каких-либо решениях, которые затрагивают людей, и она недвусмысленно и беззастенчиво верила, что каждый человек несёт ответственность за это.

Он едва взглянул на них, но прищурил глаза, глядя на неё.

— Твоя сестра уверяет меня, что ты умная, но то, что ты пришла сюда в этом, заставляет меня думать иначе.

Лейла попыталась отдёрнуть запястье, но он крепко держал её. Его близость усиливала тонкий запах алкоголя и дыма, который опьяняюще смешивался с мускусно-древесным ароматом его лосьона после бритья.

— Я не собираюсь скрывать, что чувствую, только потому, что я здесь.

В его глазах мелькнул намёк на веселье, но оно так и не коснулось его губ.

— Я слышал, ты не самая большая наша поклонница.

Её беспокойство усилилось, когда он внимательно посмотрел ей в глаза. Лёгкая испарина окатила её. Он не мог узнать, кто она такая — не просто по внешнему виду.

Она затаила дыхание, сердце болезненно забилось. Трепет волнения, который она почувствовала в груди, обеспокоил её. Но она изо всех сил заставила себя не отводить взгляда от этих пугающих зелёных глаз. Хуже того, за эстетикой скрывалось нечто большее, чем ожидаемая ею пустота, нечто большее, чем бездушные, бессердечные окна. В этих глазах, которые должны были казаться мёртвыми, было что-то глубокое, пронзительное и чарующее.

Она сглотнула сильнее, чем ей бы хотелось, ненавидя то, как её тело немедленно отреагировало на его прикосновение. Она знала, что это неправильно — глубоко и ужасно неправильно на слишком многих уровнях.