— От вас пахнет вереском, милорд.

Босвелл от души рассмеялся, а король вдругкрикнул:

— Отправьте же кто-нибудь эту девчонкуспать, пока она не положила начало кровавой вражде между родом Лесли и моимикузенами Гордонами, черт возьми!

Патрик Лесли поднялся со своего места ипопытался взять за руку свою распоясавшуюся дочь.

Лицо Джанет потемнело.

— Я не пойду! — крикнула она. —Если только… сам граф Босвелл не отведет меня в спальню.

Мужчины разразились гомерическим хохотом, откоторого в зале тут же задрожал потолок. Их спутницы смущенно вторили им. Всембыла хорошо известна репутация графа.

— Проклятие! — взревелДжеймс. — Сколько лет твоей девчонке, Лесли?

— Десять, сир.

— Да поможет нам всем Бог, когда ейстукнет четырнадцать! Она поставит весь двор с ног на голову. Отлично, ледиДжанет, лорд Босвелл проводит вас до спальни. Лесли, а ты иди за мной. —Джеймс поднялся из-за стола и оглядел присутствующих. — Остальные могутбыть свободны. Ступайте. Плетите дальше свои придворные интриги и коварныепланы. Пир окончен.

Король быстро удалился в свои покои. ЛордГленкирк последовал за ним. Когда они вошли в комнату, Джеймс запер дверь и,опустившись в кресло, внимательно оглядел застывшего перед ним одного из лордовХайленда[2].

— Итак, лорд Гленкирк, для того чтобыувидеть тебя при дворе, требуется посылать особое приглашение. Иначе тебя и ссобаками не сыщешь, — проговорил Джеймс Стюарт.

— Да, ваше величество.

— А ведь ты был одним из тех, ктоподдержал меня во время противостояния с моим покойным отцом. Почему?

— Я считал, что правда на вашей стороне,сир. В свое время ваш отец был великим королем, но он состарился, и разум стализменять ему. Шотландия нуждалась в новом молодом лидере. Поэтому я поддержалвас, ваше величество. А при дворе меня не видно, во-первых, потому, что моеприсутствие требуется в родовом поместье, а во-вторых — и вашему величеству этохорошо известно, — я не любитель интриг. А без них, как известно, человекув Эдинбурге не выжить.

— Возможно, Патрик Лесли, ты и неинтриган. Но я знаю, что ты большой дипломат. Именно поэтому и послал затобой. — На лице лорда Гленкирка отразилось недоумение, но Джеймспродолжал:

— Я первый король Шотландии, которомупридется снаряжать свое посольство в другие страны. И я хочу, чтобы ты, Лесли,представлял нас и наши интересы в герцогстве Сан-Лоренцо.

Простите мое невежество, нашевеличество, — проговорил Патрик. — по где это находится? ДжеймсСтюарт рассмеялся:

— Я и сам узнал об этом всего лишьнесколько месяцев назад. Это маленькое государство в Средиземноморье, но с егопомощью мы можем заметно укрепить торговые отношения с Венецией и Востоком. Нашбрат Генрих Английский много лет пытался застолбить там место, но его эмиссарыоказались столь хмуры и мелочны, что очень скоро навели на герцога Сан-Лоренцозеленую тоску. Между прочим, это человек высокой культуры и широкой души. Вминувшее Рождество он прислал сюда спою делегацию, которая увезла домой богатыедары и мое обещание снарядить к герцогу посольство уже этой весной.

— Но, ваше величество, — возразилПатрик, — я не искушен в придворных делах. Я обычный землевладелец изХайленда и привык начальствовать лишь над своими людьми. Наверняка вам несоставит труда подобрать более достойную кандидатуру.

— Нет, милорд, мне нужен ты. Я знаю, тыхорошо образован и не лезешь за словом в карман. Герцог Сан-Лоренцо обладаетизысканным вкусом, а те напыщенные болваны, которых послал к нему наш братГенрих, вызвали в нем такое раздражение, что он обратился к нам, чтобы позлитьАнглию. Шотландия — бедная страна, Патрик. Но если мы будем иметь безопаснуюгавань в Средиземном море, где наши корабли смогут беспрепятственно пополнятьзапасы пресной воды и провизии, мы быстро наладим оживленную торговлю сЛевантом[3], и Англия станет платить нам большие деньги запривозимые оттуда товары. Прежде я ни о чем не просил тебя, Лесли, и обращаюсьс просьбой впервые. Не заставляй меня приказывать, ибо я высоко ценю твоюдружбу и верность.

— Но кто будет управлять моими землями илюдьми?

— Мы пошлем в Гленкирк твоего кузенаИана. Это честный и преданный человек. К тому же он слишком распоясался придворе и пользуется излишним успехом у дам, мужья и отцы которых сим весьманедовольны. Мы подберем ему хорошую жену и пошлем в Гленкирк управляющим.

— Как долго мне придется оставаться вСан-Лоренцо, сир?

— Всего три года, Лесли. Затем я пошлювместо тебя кого-нибудь другого, а ты сможешь вернуться. Поезжай вместе сосвоей семьей. — Джеймс поднялся с кресла и отошел к окну. — У тебядвое детей?

— Да, ваше величество. Сын Адам шести лети дочь Джанет.

— А… — улыбнулся король. — Маленькаярыжая бестия, что потеснила сегодня за столом леди Джейн Гордон? Дерзка! Онауже помолвлена?

— Ваше величество, ей только десять лет!

— В этом возрасте многих уже выдаютзамуж. Между прочим, у герцога Сан-Лоренцо есть сын-наследник четырнадцати лет.Мы не станем возражать, если он женится на твоей дочери. Впрочем, это неприказ. Если парнишка окажется олухом с кривыми зубами, то нашей шотландскойкрасавице такой жених, конечно, не нужен.

— И на том спасибо, вашевеличество, — усмехнулся Патрик.

— Через месяц будь готов к отбытию. СэрЭндрю Вуд обеспечит проезд тебе, твоей семье и челяди. И еще. Чтобы оказатьчесть герцогу Сан-Лоренцо, я жалую тебя, Лесли, титулом графа Гленкирка.

Аудиенция подошла к концу. Патрик Лесли низкопоклонился и вышел из покоев короля. Голова у него кружилась. Граф Гленкирк!Посол в герцогстве Сан-Лоренцо! Возможное сочетание его дочери священными узамибрака с наследником одной из старейших европейских королевских фамилий. ПустьСан-Лоренцо и не ахти какое большое государство.

Умом он понимал, что должен ликовать. Норадости почему-то не испытывал. Напротив, Патрик был печален, и у него дажепоявилось ощущение, что с этим назначением он лишится чего-то очень дорогогоего сердцу.

«Будь прокляты мои кельтские корпи!»

Пожав плечами, он заспешил к семье, чтобысообщить новости.

Сан-Лоренцо купалось в лучах теплогосентябрьского солнца. Жемчужно-зеленые холмы полого спускались к морю. Тут итам на них вспыхивали красным, желтым и оранжевым полевые цветы. К югу тянулисьвиноградники, пурпурные и золотистые гроздья уже налились соком. А на равнинеза прибрежными холмами зрели в ожидании очередной жатвы злаки.