— Со мной нельзя разговаривать такимтоном, мисс, — тихо, но от этого не менее страшно произнес он. — Еслиеще раз вздумаешь угрожать мне, я отправлю тебя обратно в Шотландию с первым жекораблем. В монастырь. И плевать, будешь ты к тому времени беременна или пет.Ты света белого не увидишь и просидишь там до конца своих дней. Думаешь, Рудибудет тебя ждать? Да он сразу же женится на ком-нибудь из рода Медичи или на тулузскойпринцессе. — Патрик отпустил свою упрямую дочь, но тут же мягко коснулсяее лица и посмотрел на нее уже совсем другим взглядом. — О Джан! Мы такмало пожили вместе, почему ты хочешь так рано меня покинуть?

— Но ведь я женщина.

— Всего лишь два месяца, — фыркнулон — О, ты невозможен! — воскликнула дочь.

Патрик рассмеялся:

— Ну будь по-твоему, лиса! Я пойду тебенавстречу, но лишь и том случае, если мой лекарь, осмотрев тебя, признает, чтоты готова к замужеству. В этом случае помолвка будет назначена на следующееРождество, как того хочет герцог Себастьян.

Джанет просияла.

— Но, — продолжал Патрик. —свадьба состоится, лишь когда тебе исполнится пятнадцать.

Джанет подобрала полы юбок и закружилась покомнате.

— Спасибо, папа! Спасибо! Побегу рассказатьбабушке Мари и Адаму! — Чмокнув отца в щеку, она выбежала из комнаты.

За дверью ждала брюнетка. Увидев ее. Джанетбросила:

— Теперь можешь войти.

День, на который была назначена помолвка,выдался удивительно ясным, теплым и солнечным. На дворе стояло шестое декабря —день Святого Николая.

Проснувшись, Джанет не сразу поднялась спостели, решив немного понежиться. Она чувствовала большое волнение иодновременно страх. Все-таки такой шаг в жизни.

В полдень отец отведет ее под руку в кафедральныйсобор Аркобалено, где епископ официально обручит их с Руди. А в своюпятнадцатую годовщину — ждать оставалось всего два года и шесть дней — онастанет его женой. В счастливом предвкушении этого Джанет даже поежилась.

В комнату вошла ее служанка Флора и мягкопозвала:

— Пора вставать, мисс. Вас ждет ванна.

Она помогла девушке подняться с постели иснять ночную рубашку. Пробежав босыми ногами по холодному плиточному полу,Джанет встала в корыто. Вода была напоена ароматом розы. Флора, строгаяженщина, которая была приставлена к Джанет, когда той исполнилось четыре года,принялась энергично растирать тело девушки, потом велела ей выпрямиться вполный рост и окатила с головы до ног ушатом воды. После этого насухо вытерлаее полотенцем и постригла ногти па руках и ногах.

В комнату вошла Мэри Маккей в сопровождениидвух служанок, которые несли подвенечное платье Джанет. Это был ее первыйвзрослый наряд. Девушка торопила служанок, помогавших ей одеваться. Мэри издалилюбовалась внучкой. «В ней решительно ничего нет от Мэг, — подумалаона. — Джанет вся пошла в Лесли».

Посмотрев на свое отражение в зеркале, юнаяледи Джанет Лесли лишний раз убедилась в том, что красива. Платье было изплотного белого шелка с глубоким вырезом на груди и длинными ниспадающимирукавами. Под ним на ней был низкий лиф и нижняя шелковая юбка. Верхняя юбкадержалась на жестком каркасе и была расшита золотыми цветами. Она разделяласьна две половины, между которыми выглядывал нежный шелк. У талии была приколотазолотая брошь с алмазами и топазами — подарок от Руди к их помолвке.

Флора накинула ей на плечи бархатную пелеринкуцвета топаза. Бабушка расчесала внучке волосы, которые по традиции былираспущены, дабы показать, что Джанет девственница. Наконец на голову девушкиводрузили маленький чепчик в виде золотой круглой сетки.

Патрик Лесли, надевший по такомуторжественному случаю костюм из темно-зеленого бархата, испытал нечто вродесожаления, увидев свою дочь. «Черт бы побрал этого Джеймса Стюарта! —подумал Лесли. — Если бы не он, этой помолвки бы не было…» Впрочем, вглубине души граф понимал, что дело не в нем и даже не в Рудольфе диСан-Лоренцо. Рано или поздно ему вес равно пришлось бы расстаться с дочерью. Онутешался лишь тем, что до свадьбы еще почти два года.

— Ты очаровательна, моя милая, —сказал он.

Джанет улыбнулась и, взяв отца под руку, пошлавместе с ним к ожидавшим их лошадям.

Для декабря в тот день было очень жарко ивлажно. Даже толстые каменные стены кафедрального собора не спасали от духоты.К тому же старый епископ затянул сегодня какую-то особенно длинную речь. Джанетблагодарила Бога за то, что догадалась не назначать на сегодня мессу, сказав,что это следует отложить до свадьбы.

Но наконец эта пытка закончилась, они с Рудиподписали бумаги, официально делавшие их женихом и невестой. Покинув собор, онина минуту остановились на верхней ступени широкого крыльца. Изящная девушка сзолотисто-огненными волосами и высокий красивый юноша. Восторженными криками ихприветствовала собравшаяся толпа граждан Сан-Лоренцо. Виновники торжества былинастолько молоды, красивы и невинны, что сразу же покорили сердца людей.

На загорелом лице Руди появилась улыбка.

— У меня для тебя подарок, —проговорил он.

— Подарок? Но я думала, что брошь…

— Брошь брошью. Дань традиции. Но якое-что выбрал и самолично.

Она улыбнулась:

— Что же?

— Сюрприз, — ответил Руди. Ониспустились с крыльца, и он подсадил ее на лошадь. — Увидишь, как тольковернемся во дворец. Уверяю тебя, что прежде ты не видела ничего подобного. Тебебудут завидовать все женщины Сан-Лоренцо.

Они стали подниматься вверх по склону холма кдворцу, где их ждали с поздравлениями многочисленные члены семейства герцога,духовенство и местная знать.

Спустя какое-то время они наконец остались вузком кругу. Руди обнял невесту за талию:

Я уже говорил тебе, как я люблю тебя сегодня,сага mia[4]?

— Только сегодня?

— Нет, вообще, любимая. — Онпоцеловал ее в мочку уха. Она покраснела, а Руди рассмеялся:

— После нашей официальной помолвки ты какбудто стала еще застенчивей. Просто очаровательно!

— Рудольфе, — раздался зычный голосгерцога, — по-моему, самое время поднести Джанет подарки.

Герцог хлопнул в ладоши, и в зал потянулисьслуги, неся на подносах свертки и букеты. Каково же было удивление всехсобравшихся, когда вдруг Джанет, никого не стесняясь, совершенно по-детскивзвизгнула от восторга.