Похожая на причудливое птичье гнездо, нахолмах над морем прилепилась столица герцогства. Здесь царил дикий и вместе стем красочный беспорядок. Мощенные булыжником улочки то резко уходили вверх, тообрушивались вниз. В городе, казалось, не было двух похожих по силуэту и цветудомов. Отсюда и название столицы — Аркобалено, что в переводе с итальянскогоозначает «Радуга».

Над всем городом возвышался дворец герцогаСан-Лоренцо Себастьяна. Чуть ниже, ближе к морю, располагалась вилла,выстроенная из розового мрамора, в которой вот уже два года жил ихпревосходительство Патрик Лесли, граф Гленкирк, посол их величества ДжеймсаСтюарта, короля Шотландии.

Леди Джанет Мэри Лесли сидела, скрестив ноги,на постели и расчесывала длинные золотисто-рыжие волосы. В зеленых глазах еесверкали задорные искорки. Она насмешливо смотрела на своего восьмилетнегобрата Адама, который нетерпеливо расхаживал взад-вперед по комнате.

— Боже мой, Джан, неужели нельзяпоторопиться? Руди целый час уже ждет!

Девушка рассмеялась:

— Иди, если хочешь. Адам. Что касаетсяРуди, то он меня дождется.

— Вы просто бестия, Джанет Лесли, какговорит наш отец! — ответил брат.

— А вы — мистер Наглец. И учти: тебепозволено отправиться с нами на прогулку лишь потому, что рядом буду я, твоястаршая сестра. Я ведь уже взрослая, можно сказать, на выданье.

— Ха! — фыркнул Адам. — Навыданье, как же! Отец не позволит тебе обручиться с Руди до тех пор, пока тебене исполнится четырнадцать!

— Он никогда этого не говорил.

— Станет он обсуждать серьезные вещи сженщинами! — надменно ответил Адам.

— Ты подслушивал?! О, Адам, расскажи мне,что ты знаешь, умоляю! А за это я дам тебе одного щенка нашей Фионы, когда онаразродится.

— И я его сам выберу?

Джанет колебалась с ответом. Самого красивогощенка ей хотелось подарить Руди, но любопытство возобладало, и она кивнулабрату.

Адам тут же взобрался к ней на постель изаговорщически зашептал:

— В сущности, я не подслушивал. Простоотец забыл, что я жду его. Это было вчера вечером, и он разговаривал с герцогомСебастьяном. Отец сказал, что даже четырнадцать лет — это еще рано, но так ибыть, мол, он позволит тебе обручиться с Руди, только при условии, что сосвадьбой герцог подождет, пока тебе не исполнится шестнадцать-семнадцать лет.

— Вы бессовестный лгунишка, Адам Лесли!

— Вот святой крест, не вру! Сама пойдиспроси у него! Джанет соскочила с постели и повела стройными бедрами, чтобыпола ночной сорочки упала вниз. Ее юное тело уже начало раскрываться из бутонав красивый цветок.

Девушка бросилась по коридору в кабинет отца,на ходу размышляя о том, что рассказал брат. Она-то надеялась, что уже наследующее Рождество будет объявлено о ее помолвке с Рудольфе, наследникомгерцога Сан-Лоренцо, и в течение года после этого они поженятся.

Миновав слугу, который ошарашенно уставился нанее, она влетела в покои отца.

Патрик Лесли лежал на постели и ласкалкакую-то брюнетку, которую Господь одарил пышными формами и золотистым загаром.Увидев дочь, он, задохнувшись проклятием, вскочил с кровати:

— Сколько раз говорить, чтобы ты не смелаврываться ко мне без стука, Джанет!

— Но вы все равно не услышали бы,милорд, — фыркнув, проговорила Джанет и присела в реверансе. — Мнехотелось поговорить с вами об одном весьма важном для меня деле.

Патрик обернулся к брюнетке:

— Ступай!

Девушка неохотно поднялась, обидчиво поджавгубки.

— Но не уходи далеко, — добавилПатрик. Та счастливо улыбнулась и скрылась за дверью.

— Итак, миледи, что же это за дело такое,мысль я котором не дает вам покоя настолько, что вы не стесняетесь вламыватьсяко мне без приглашения?

— Адам сказал, что ему вчера вечеромудалось подслушать твой разговор с герцогом Себастьяном. И будто бы ты сказал,что позволишь мне обручиться лишь в четырнадцать лет, а выйти замуж — вшестнадцать.

— У твоего братца выросли слишком большиеуши и слишком длинный язык, — буркнул Патрик.

— Значит, это правда?

— Да, Джан.

— Но почему? За что мне такое наказание?В четырнадцать лет многие девушки выходят замуж!

— Я не допущу, чтобы ты совсем юнойумерла при родах, как твоя мать и мать Адама.

— Господи! — воскликнула Джанет,возмущенно закатив глаза. — Разве я похожа хоть лицом, хоть фигурой наМэг? Что до Агнес, то она была слишком хрупкая. А женщины из рода Лесли всегдаславились тем, что рожали по многу детей. А я — Лесли! — с гордостьюприбавила она.

Патрик поморщился. Он обожал свою дочь. Нупочему время бежит так быстро? Кажется, еще вчера Джанет была крошкой, котораязабиралась к нему на колени, упрашивая рассказать сказку. А теперь перед нимуже явно не ребенок… Но, черт возьми, еще и не женщина!

Джанет тем временем продолжала:

— Вот взгляни. — Она натянуласпереди юбку, показывая, какие у нее широкие бедра. — Бабушка говорит, чтоя просто создана для того, чтобы быть матерью. Такого же мнении брат Дундас и падреДжиан.

— К черту твою бабушку и болтуновсвященников! К черту! — гневно воскликнул Патрик. — Я не допущу,чтобы ты вышла замуж в четырнадцать лет! Что ты вообще знаешь о браке?! Тольконе надо мне цитировать катехизис! Ты думаешь, что семейная жизнь — этобесконечные праздники и охотничьи забавы? Так вот, поверь мне, дорогая: всесовсем не так. Как только ты выскочишь замуж, первой твоей задачей будет родитьнаследника. И после этого ты будешь рожать и рожать, ибо наследник должен бытьокружен братишками и сестренками. А тебе известно, что такое беременность? Припервых же ее признаках тебя будут запирать от всего мира и ты будешь жить хужемонашенки. Что же до Руди, то с ним будешь видеться весьма редко. Разве чтотолько в постели.

— Это не так! — горячо возразилаДжанет и даже топнула ногой. — Руди — настоящий джентльмен!

— Это сейчас, пока он за тобой ухаживает.Но стоит только вам пожениться, все изменится в одночасье. А когда тызабеременеешь и у тебя начнет увеличиваться живот, он мгновенно предпочтет тебекакую-нибудь смазливенькую девчонку, вроде той, что стоит сейчас за дверью.

— Я забеременею от него, — мрачнопригрозила Джанет. — Тогда у тебя не останется иного выбора, кроме какпоженить нас.

Патрик Лесли схватил свою своенравную дочь заплечи и уставился на нее горящими глазами. Его крепкие пальцы сильно вдавилисьв ее нежную кожу.