голода, но не затушила его полностью. Требовалось нечто более существенное. Настоящая пища, которую можно было добыть только в одном месте. В сгоревшей дотла деревне, в подполье могло что-нибудь сохраниться. Прошла почти неделя, прежде чем Алёна собралась с духом и рискнула направиться туда. К этому времени чувство голода стало почти привычным и даже несколько притупилось. Правда, платой за привычку стала слабость. И без того не отличавшаяся большой физической силой и выносливостью, Алёна превратилась в почти беспомощное создание.

В деревню девочка вошла на рассвете. Ночь по-прежнему была слишком страшной. Солнечный же свет, пусть и немного, но рассеивал это чувство. Она прокралась через поля, на которых уже начала вызревать пшеница. В памяти всплыли образы деревенских, вместе выходящих на сбор урожая. В этом году никого не будет. Пшеница перезреет, тяжёлые колосья сбросят зёрна в почву. Все труды пропадут даром. А через несколько лет сорняки захватят эти земли, не оставив даже следа от золотого полотна деревенских полей.

Сожаление о потере урожая прошло по краю сознания. Алёна была ещё слишком мала, чтобы в полной мере осознать эти события, тем более в далёкой перспективе. Девчушку волновал собственный желудок, настойчиво требующий еды, да возможные опасности, таящиеся в деревне. Она кралась по остывшим углям и пеплу, вертя головой во все стороны. Странные, неприятные запахи толкаясь, проникали в нос, заставляя морщиться. Алёна и сама не знала, чего боится и кого опасается. Пираты совершенно точно ушли с аллода уже давно, но почему-то от этой мысли не становилось легче.

Слабый шорох откуда-то слева заставил Алину замереть. Когда же ей пришла в голову мысль, что она стоит прямо на дороге, открытая всем ветрам и взглядам, девочка тихой мышкой шмыгнула в сторону колодезного сруба. Его всегда холодные брёвна остались нетронутыми огнём в силу удалённости от основных построек. Подождав несколько секунд, Алина осторожно выглянула, пытаясь определить источник напугавшего её шума.

Груда обгорелых брёвен, оставшаяся от избы, закрывала обзор. Но именно там находилось нечто, нарушившее могильную тишину деревни. Девочка напряжённо вглядывалась и вслушивалась, готовая бежать сломя голову. Но когда на глаза показалась медленно шагающая фигура толстяка Коваля, Алину буквально парализовало от ужаса. В прежней жизни толстый весельчак всегда при встрече давал ребятишкам какую-нибудь сладость или, на худой конец, сухарик. Теперь же, глядя за перемазанного сажей, в изорванной рубахе мужчину, никакого желания подходить к нему не появлялось. Скорее уж, наоборот.

Дело было в цвете кожи, она стала серо-синей, с неприятными зелёными пятнами различного размера. Лицо и без того пухлое при жизни, раздулось ещё сильнее, словно его распирало изнутри. Коваль совершенно точно был мёртв. Алёне никогда не приходилось видеть усопших, но сейчас сомнений в своём выводе у неё не было никаких. И мертвец двигался! Шагал, приволакивая правую ногу, шатаясь и раскачиваясь, но двигался!

Глухой, еле слышный горловой звук. От него всё тело покрылось мурашками. А спустя ещё секунду ветерок поменял направление, и Алёну, укрывшуюся за колодцем, накрыла удушливая волна невыносимой вони. К такому девочка не была готова. Пустой желудок спазматически сократился, не в силах вытолкнуть из себя ничего. А вот звук, невольно вырвавшийся из-за этого спазма, прозвучал оглушительно громко. Алёна зажала рот ладонью, нырнув за укрытие. Спустя две секунды, преодолевая липкий ужас, она выглянула снова. Надежда на то, что мертвец не услышал, рухнула сразу. Незрячие бельма глаз смотрели прямо на неё, да и сменившееся направление движение подтверждало факт обнаружения. Алёна взвизгнула, не в силах больше сдерживать рвущийся наружу ужас, вскочила и побежала прочь.

Не давая себе отчёта, девчушка мчалась к родному дому. Тот факт, что от него наверняка остались лишь головёшки, ничего не менял. Да и вряд ли сама Алёна осознавала, куда именно бежит. Ей просто хотелось оказаться как можно дальше от мёртвого толстяка.

Шум далеко разносился над молчащими руинами деревни. Коваль оказался не единственным представителем нежити, оставшимся после налёта пиратов. Бегущая сломя голову Алёна различала круглыми от страха глазами поднимающихся то справа, то слева бывших соседей. Их было много, не меньше дюжины.

Под ногу подвернулся камень, Алёна споткнулась и пролетев больше метра, упала навзничь. Облако пепла поднялось, скрывая всё вокруг. Девочка закашлялась, пытаясь сквозь выступившие слёзы разглядеть хоть что-то. Но облако скрывало всё вокруг. А вот звуки пепел не задерживал, поэтому девочка чётко различила жуткий голос ещё одного зомби. От падения голова немного кружилась, поэтому откуда доносился рык, оставалось непонятным. Она застыла на месте, как мышонок, увидевший кошку, в нелепой попытке остаться незамеченной. Постепенно облако рассеивалось, и она сумела разглядеть окружающее.

Алёна поднялась на ноги. Взгляд различал обугленные стены, частокол, хлев, по странному стечению обстоятельств почти не тронутый огнём. Тень узнавания мелькнула в сознании, тут же превратившись в уверенность. Она добралась до родного дома! Хотя, к слову, от самой избы остались лишь несколько брёвен, да дверь, висящая на одной петле. А перед ней поднимался на ноги, раскачиваясь и расставляя руки, чёрный от грязи мертвец. Ослепительно белые на перепачканном лице глаза смотрели прямо на девчушку.

Сзади приближались другие зомби, поэтому сознание, тонущее в океане паники, не придумало ничего лучшего, чем укрыться в хлеву. Взвизгнув, Алёна бросилась к укрытию, не обращая внимания на боль в ушибленной ноге. Шмыгнув в узкую щель, она тут же захлопнула дверь, вертя головой в поисках способа запереть её хоть чем-то. На глаза попались старые грабли. Подхватив их, Алёна приставила их к двери, сделав из них упор, не позволяющий открыть снаружи. Вовремя! Тяжёлый удар сотряс доски, но "запор" устоял. Алёна развернулась, бросившись в дальний угол, туда, где когда-то стояла их Пятнышко, корова, кормившая всю их немаленькую семью молоком.

Конечно, сейчас хлев пустовал. Пираты забрали с собой всю живность и припасы, до которых добрались. Поэтому забравшись в предназначенный для неё участок, огороженный высокой и прочной оградой, Алёна никому не помешала. От Пятнышка остался только запах, да сено, разбросанное по полу. Девочка забилась в угол, закрыв глаза и принявшись истово молиться покровителю. Маленький медальон, собственноручно вырезанный отцом, висел на простенькой верёвочке на шее. Алёна сжала его в