– Конечно, следы, – не стал скрывать раздражения толстяк. – Я привожу сюда клиентов. Этот особняк стоит, между прочим, целое состояние. Но я готов отдать его за жалких семьдесят тысяч. Всего-то…

– Финч, Слаповски, осмотрите дом, мы ищем следы пяти юных леди, дьявол их забери!

Ступенька треснула под ногой Винни, он поспешил спуститься ниже. Ему казалось, что полицейские все слышат и намеренно загоняют его в подвал, чтобы взять там с поличным. Ступени кривлялись, подражали друг другу, звучали, как клавиши расстроенного фортепиано, они толкали Винни прямиком в подвал.

Шаги полицейских застучали по второму этажу. Дом казался неприятно живым. Кто-то нашел коридор к подвалу. Винни слышал, как шуршит одежда, плечи идущего задевали стены. Дверь подвала распахнулась, голодная пасть, тонкие плети тумана захлестнули руки Винни и его торс. Муха забилась в ловчей сети паука, а тот раздраженно потащил жертву к себе поближе.

«Что за самодеятельность? – беззвучно шипел паук. – Думаешь спрятаться от меня в тюрьме?» Винни вовсе не хотел прятаться. Он смотрел со стороны, как туман пеленает его безучастное тело, тащит в дальний угол, роняет на сгнившие тюки с войлоком и накрывает своим колышущимся телом. Тараканы разбегались во все стороны. Винни чувствовал, что тот, кто живет в подвале, не хочет показываться полицейским.

Финч перекрестил подвальный сумрак лучом фонаря.

Тлен и тараканы.

– Никаких следов девочек, – пыль припорошила волосы Слаповски мучной сединой. На молодом лице остро вылезли морщины.

– Я знаю, как люди врут, – Доплер курил, поставив ногу на колесо своего Бьюика. – Девчонка не врала. Совершенно точно.

– Мне позволено будет вернуться к делам? – брюзгливо спросил агент по недвижимости.

– Пожалуй, да.

– Надеюсь, этот маленький инцидент никак не повлияет на мой бизнес.

«Если ты не держишь динозавра в подвале!» – чуть не ляпнул Доплер, скривив губы якобы в дружелюбной улыбке. Риелтор все понял и, сохранив обиженную мину, удалился.

Полицейские остались на крыльце.

Доплер достал фляжку и трижды дернул кадыком. Покосился на подчиненных. Те сделали вид, что их это не касается.

– Снести бы эту дрянь, – Финч, единственный из всех, стоял спиной к дому и читал книгу в мягкой обложке. – Все время кажется, что кто-то целится в спину.

Доплер окинул взглядом мрачную громаду дома и поежился.

– Ладно, парни, оставим это, нам еще нужно проверить пару мест, где могли заблудиться девчонки.

Перед самым сном, сменив рубашку и брюки на пижаму, тайком опрокинув пару рюмок и почти засыпая, детектив Доплер понял, что не помнит, когда в последний раз видел свой револьвер. Утром он нашел в ванной кобуру. Та была пуста.

Гарольд Холдсток слышал, как ползет крыса, и ужас душил его, острое предчувствие неминуемого, расправы. Казни.

Крысе казалось, что она бесшумна и невидима. В доме – крыса чуяла это совершенно определенно – не дышала ни единая живая душа, но что-то привлекало ее, манило, кормило обещаниями роскошного пиршества. Крыса была сама осторожность.

Призраки молча смотрели, как она пересекает столовую. Руки Голоса-Из-Тени лежали вверх ладонями. Указательные пальцы слегка вздрагивали, будто он что-то считал или подзывал к себе.

– Невозможно, – сдалась Чиз и обернулась к Леди Пустое Семя. – Я хочу сдохнуть. Можно мне не смотреть?

Леди повернула в ее сторону пустое лицо и отрицательно поводила высокой прической.

– Пожалуйста, – дрожащим голосом прошептала Мириам Дутль. – Умоляю вас, тише!

– Ему все равно нет до нас дела, – наклонился над ее плечом Душекрад. – Оно охотится.

После этих слов в столовую выплыло щупальце тумана. Толщиной с большой палец мужчины оно двигалось с явным трудом. Круел Райт встал со стула и похромал к Бёрну.

– Не вздумайте к нему прикоснуться! – предупредил Гордон Бёрн. – Оно только кажется слабым, на вас ему вполне достаточно сил.

Райт выглянул в коридор. Крыса почуяла неладно и крутила мордой у выхода в кухню. Голод торопил ее, но теперь к желанию примешивалась осторожность. Что-то беспокоило крысу. Нечто бестелесное, но грозное, опасность, клыки и когти, бесшумные, слабые и злые.

Щупальце скользнуло в сторону Райта, но тот отшатнулся, и тогда оно набросилось на крысу. Грызун визжал, бился, катался по полу, но никак не мог сбросить с себя пасть, которая вгрызалась все глубже и глубже, пока не перекусила позвоночник. Туман несколько раз прошил собой агонизирующее тельце и потащил добычу в нору. В пыли осталась извилистая дорожка. Тараканы довольно посыпались со стен.

У корней дома раздались звуки поспешной трапезы.

– Сегодня, – изрек очевидное Виски-Джек и закрыл лицо руками.

Леди Зеленое Солнце молчала. Этой ночью зло из подвала придет за ней.

Фан-Дер-Глотт опять выиграл.

Берт оставил велосипед у букинистического магазина и поднялся на холм пешком. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь нашел его здесь.

Ночью он опять приходил сюда, и вновь в окне ему мерещилась девушка. Только теперь она молила его не приближаться. Когда Берт попробовал подойти ближе, лицо девушки, скрытое зеленой вуалью, исполнилось такого отчаяния – он чувствовал это! – она почти разрыдалась, и парню стало стыдно. Утром – постучал он по ручным часам и показал на пальцах – я приду завтра. Девушка согласно кивнула головой и пропала.

Берт захватил с собой тяжелый фонарь на длинной ручке. Возможно, девушку держат здесь силой. Кровь Райтов – бунтарей и выскочек – бурлила в юноше.

Особняк выглядел дряхлым зверем.

Вывеска у входа читалась насмешкой: «Дом продается».

Берт припомнил все байки и страшилки, которые ходили об этом месте, и пошел к входной двери. Та оказалась заперта. Берт заглянул в окно рядом с крыльцом. Мутная полутьма посмотрела на него в упор. Ему показалось, что-то шевельнулось в глубине. Берт нацелил туда фонарь. Пыль и забвение.

Он обошел дом вокруг, приметил подвальное окно, практически вросшее в землю. Наклонился. Из подвала веяло уютным теплом. Почему-то память Берта вернула его на двадцать лет назад. Так пахли мамины кексы с корицей и изюмом. Берт лег на землю и всей душой потянулся к этому домашнему, родному запаху. Щеку колола жесткая трава. Поза была страшно неудобной, Берт даже представить не мог, что в глубине подвала бьются в корчах, сплетаются в отчаянные узлы, но не могут дотянуться до него хищные когти тумана.

Решетка, запиравшая окно, приржавела насмерть. Берт сел и примерился выбить его внутрь ногами. Осколки зазвенели об пол. Решетка выгнулась, но не давала просунуть руку и открыть шпингалет. Туман бесновался от отчаяния. Винни очухался в своем углу и тут же попытался закопаться поглубже в войлок.