какого то ищет, — продолжал рассказывать Тахон, с удивленными глазами, — еще сказал, что знает точно, Архид этот живет в нашей в нашей Скалозубке.

Дед вытер пот со лба и продолжая колоть поленья проговорил серьезным как никогда голосом:

— Архид это я.

— Тебя зовут Архид? — юный гном смотрел на деда выпучив глаза.

— Тахон тебе уже тринадцать лет, и не знаешь что у каждого гнома есть свое имя? — сказал дед, не переставая рубить, — Меня зовут Архид Скалозуб, по названию деревни нашей, где родился, а тебя зовут Тахон Скалозуб. Впрочем, фамилию ты можешь взять любую, никто слова не скажет, вот только у нас в деревне все Скалозубы, традиция такая.

— Вот это да — сказал Тахон.

— Вот это да — сказал дед.

Дед доколол последнее полено, заткнул топор, которым рубил, за пояс и вылил ведро колодезной воды себе на голову. Стряхнул с себя лишнюю воду быстро подергивая головой и всем телом, как это делаю псы после купания. Нахмурил густые брови и сказал Тахону:

И где же теперь этот воин? ммм...? Веди..

— Так у тетки Альмы он, она повела его к себе обедом кормить, как увидала здорового мужика так и все, за руку и утащила.

Деревня Скалозубка была из двух рядов домов, расположенных друг перед другом. И тетка Альма жила на другом ее конце.

— Ну пошли Тахон обедать напросимся а? Или дома останешься?

— Нее, деда, я с тобой.

Тетка Альма жила одна в большом каменном доме, в четыре комнаты и двором под скотину. Муж у нее вот как несколько десятилетий уже умер, и она давно подумывала найти себе порядочного гнома. Чтоб по хозяйству помогал да и вообще скучно одной. Двор был пустой, скота не было, этим все муж занимался, а Альма любила больше вкусно готовить и после смерти мужа переделала две комнаты в постоялый двор. В одной она кормила уставших путников, а в другой поставила кровати для ночевки. Тем и кормилась, благо деревня проездная и гости частенько у нее останавливались.

Дед вошел в калитку и, положив ладонь на рукоятку топора крикнул:

— Альма, ты тут? Накормишь нас с внуком твоим знаменитым супом?

Дверь открылась и в проеме показалась фигура огромного гнома. Все гномы хоть и широкоплечи и коренасты, но не большого роста, а этот большого, наверное с человека, и плечи широченные, и руки мускулисты, поэтому он казался огромным. Гном попытался выйти на улицу, но застрял в дверном проеме, потом развернулся боком, и только тогда ему удалось протиснуться.

— Архид Скалозуб! — сказал воин,

— Гурд Дубовая Башка! — сказал дед и убрал руку с ручки топора, — сколько лет, сколько зим.

Гномы обняли друг друга, да так что треск пошел. Гурд приподнял Архида над землей, а потом и вовсе поднял на вытянутые руки и покачал несколько раз, как будто штангу.

— Есть еще порох в пороховницах, а? Архид? Ну пойдем скорей Альма стол накрыла, а они, представляешь, не признаются... нет говорят тут никакого Архида... и отродясь не было... А это кто?

— Внук мой Тахон

— Ну пойдем Тахон, мой руки.

Глава 6 Куриный забег

Дом Архида был из двух комнатушек с камином, сенями и крытым двором со скотиной. Много кур, три свиньи, хряк и несколько поросят. Кур дед никогда не считал и даже не знал сколько их у него. Тахон вышел во двор, провел взглядом от калитки до заднего забора, посмотрел на месте ли его любимый хряк, показал ему кулак и, не оборачиваясь, крикнул дедушке:

— Деда, а сколько у нас курочек?

— Не знаю, — ответил старый гном, — вот займись и посчитай, пока я в доме буду говорить с Гурдом. Важный разговор у нас понимаешь.

— Понимаю — пробормотал Тахон,... разговаривайте сколько угодно.

Молодой гном принялся считать курочек. Одна, вторая, третья, одиннадцатая, семнадцатая, дедушка научил его считать, чтобы торговцы не обманули. Да и вообще полезно знать сколько скушал за обедом две или три тарелки супа. Или сколько раз прокатился по деревне на хряке три или четыре... тоже надо знать. Или вот выиграешь у местных мальчишек в "зашвырни кота" пять щелбанов, а дашь только три по неграмотности... Обидно? Конечно обидно.

И тут Тахона осенило:

— А что если я одних и тех же курочек считаю несколько раз? — подумал гном, — они вон все какие, одинаковые. Все белые и похожи одна на другую, наверно родственники.

— Надо их как то пометить, — улыбнулся Тахон, а что? Все соседские куры бегали с пятнами на спинке. У кого зеленое, у кого красное, у кого желтое, сколько домов столько цветов. Вот только коричневого ни у кого не было. Точно. Молодой гном поднял деревянную палку с земли и с усердием поболтал ею в свежем навозе. — Ну? Кто первая? В шеренгу становись!

В тусклой комнате потрескивал камин, в котелке выкипала вода. Гномы поставили ее, чтобы заварить чаю, но сразу про это забыли и послали внука в погребок за парочкой бочонков медового кваса. Выпили его залпом, закусили вяленой рыбкой из пруда и сели возле камина. Дед уступил свое кресло Гурду, а сам прилег на свою кровать, которая стояла рядом. К слову сказать, сидеть в своем кресле Архид не разрешал даже внуку.

— Ну, рассказывай дружище, — начал Архид, — какими судьбами ты в наших краях и где в конце концов твой топор? Огромный боевой топор... Двуручный... Я же помню мой дед нам выковал по топору. Он выковал их одинаковыми, так как мы дружили и он не хотел чтобы у кого то был лучше. Я даже руны на него наложил одинаковые. Как сейчас помню по три руны: на силу удара, скорость атаки и как ее там.... ну ты же помнишь?

— На вес... — пробурчал Гурд.

— Точно на вес, — чуть было не вскочил с кровати дед в кураже, — Для всех топор весил булыжников сто, не меньше. А для хозяина всего один. Ну так где он? Чего бордовый какой стал?

— Долгая история это Архид, — промычал Гурд, — пойдем-ка еще по бочонку кваса принесем, ночь длинная будет.

Гномы вышли на крыльцо и минут двадцать молча смотрели как Тахон бегал за курами и мазал их свежим навозом: — двадцать пятая,