Если бы Герцогу сказали, что у людей тем не менее существуютидеи справедливости и несправедливости, являющиеся творением той же природы,поскольку их находят у всех народов и даже у тех, кто вообще не приобщен кцивилизации, он бы ответил, что эти идеи относительны, что сильнейший всегданаходит справедливым то, что слабый считает несправедливым, и если бы ихпоменяли местами, то соответственно изменились бы и их мысли, из чего он делаетвывод, что то, что доставляет удовольствие – справедливо, а что неприятности –несправедливо. Что в тот момент, когда он вытаскивает его луидоров из карманапрохожего, он совершает поступок, справедливый для себя, хотя обкраденный имчеловек должен на это смотреть по-другому. Что оценку этим мыслям может датьтолько третейский судья. С помощью подобной философии Герцог оправдывал всесвои поступки, и его аргументы казались ему убедительными.

Моделируя таким образом свое поведение с помощью своейфилософии, Герцог с юности пустился в самые постыдные и поразительные авантюры.Его отец, рано умерший, оставил ему, как я уже говорил, огромное состояние, нопоставил условие, чтобы при жизни его матери значительная часть состоянияпринадлежала ей. Это условие очень скоро перестало нравиться Бланжи; негодяйувидел свое спасение в яде, который решил использовать. Но так как тогда онтолько начинал путь порока, он не осмелился действовать сам и привлек косуществлению замысла одну из своих сестер, с которой сожительствовал, пообещавей за это часть полученного таким образом наследства. Девушка побояласьсовершить преступление, и Герцог, испугавшись, в свою очередь, ни минуты непоколебавшись, присоединил к избранной жертве и ту, что еще недавно была его сообщницей.Он отвез обеих в одно из своих загородных имений, откуда они уже не вернулись.

Ничто так не воодушевляет, как первое безнаказанноепреступление. Отныне он отпустил все тормоза. Едва кто-нибудь оказывал емумалейшее сопротивление, как он тотчас же пускал в ход яд. От убийств понеобходимости он вскоре перешел к убийствам из сладострастия. Он узналсостояние удовольствия от страданий другого. Постиг могучее потрясение ирадость удовлетворенной похоти, когда нервы напряжены до предела, вызываяэрекцию, и, наконец, – освобождение, как обвал.

Как следствие этого он начал совершать кражи и убийства,исходя из философии и имея целью порок как таковой, в то время как любой другойчеловек в той же ситуации действовал бы во имя страсти, из-за любви к женщине. Вдвадцать три года вместе с тремя единомышленниками, которым он сумел внушитьсвою философию, он остановил на дороге общественную карету. Женщин и мужчин ониизнасиловали и убили, забрав у жертв все деньги, в которых у них совсем не былонужды; в тот же вечер все четверо отправились на бал в Оперу, чтобы обеспечитьсебе алиби. Добавьте к этому убийство двух очаровательных девушек, которые былиими обесчещены на глазах их матери. Потом было бессчетное число другихпреступлений, но Герцога никто не мог даже заподозрить.

Охладев к прелестной супруге, которую ее отец вручил емуперед своей смертью, молодой Бланжи не замедлил отправить ее туда же, где ужепребывали его мать, сестра и все другие жертвы, и все это для того, чтобыжениться на другой девушке, достаточно богатой, но уже с испорченной в светерепутацией, про которую он знал, что она – любовница его брата. Это как раз ибыла мать Алины, одной из участниц нашего спектакля, о которой уже шла речьвыше. Эта вторая супруга вскоре разделила участь первой, а наш герой женился натретьей, которой, впрочем, была уготована та же судьба. В свете говорили, чтожены Герцога умирали из-за его могучего сложения и, так как он и вправду былгигантом, это помогало ему скрывать истину. Этот зловещий колосс, похоже, унаследовалчто-то от Геракла или Кентавра: в нем было росту пять ступней и одиннадцатьпальцев, его руки и ноги обладали невероятной силой и энергией, голос былподобен трубе, а нервы из железа… Добавьте к этому мужественное и надменноелицо с большими черными глазами и красивыми темными бровями, ослепительныезубы, общий вид, излучающий здоровье и свежесть, широкие плечи, превосходнуюфигуру с узкими бедрами и стройными ногами, равных которым не было во всейФранции, железный темперамент, лошадиную силу, красивые ягодицы и мужской членкак у мула, удивительно обросший волосами, обладающий способностью терятьсперму столько раз в день, сколько он этого хотел, – даже в возрастепятидесяти лет он обладал почти постоянной эрекцией. Величина его члена былавосемь дюймов по окружности и двенадцать дюймов в длину. Таков был Герцог; вотперед вами его портрет, как если бы его сами нарисовали.

Но если этот шедевр природы был свиреп в своих обычныхжеланиях, вы можете вообразить, каким он становился, когда им овладевала похоть?Это был уже не человек, а бешеный зверь. Страсти извергали из его груди ужасныекрики и богохульства, казалось, из глаз его вырывалось пламя, он хрипел,исходил слюной и ржал как лошадь. Это был демон порока. В состоянии высшеговозбуждения в момент истечения спермы он душил женщин.

Вслед за совершенным преступлением приходило состояниеполного равнодушия к жертве и к тому, что только что произошло, даже апатия;затем – новая вспышка сладострастия.

В пору своей молодости Герцог способен был извергать спермупо восемнадцать раз в день, не выдыхаясь и оставаясь в конце таким же полнымсил и свежим, как в начале. Несмотря на то, что к началу нашего рассказа им ужебыло прожито полвека, он все еще был способен совершить за вечер по семь иливосемь половых актов. В течение двадцати пяти лет он занимался, в основном,пассивной содомией, но если возникало желание, переходил к активной роли вмужском совокуплении. Однажды на пари он совершил пятьдесят пять таких «атак»за день. Обладая, как мы знаем, нечеловеческой силой, он одной рукой могзадушить девушку – и делал это не раз. В другой раз он на пари задушил лошадь,зажав ее голову между коленями.

Но его чревоугодие превосходило, если только это возможно,его альковные подвиги. Трудно было сосчитать то количество пищи, которое онзаглатывал. Он садился за стол два раза в день регулярно и ел долго и обильно,обычной его нормой было десять бутылок бургундского. Он был способен на паривыпить и тридцать, а то и пятьдесят. Выпитое вино ударяло ему в голову, взглядстановился бешеным, его приходилось связывать.

И в то же время – кто бы мог подумать? – недаромговорят, что душа не всегда соответствует телу, – этого колосса могпривести в трепет отважный ребенок, не дрогнувший перед ним, а в тех случаях,когда его козни с адом и хитростями не получались, он бледнел и дрожал,поскольку сама мысль о честной борьбе на равных способна была заставить егобежать на край света. Тем не менее, ему пришлось участвовать в одной или дажедвух военных кампаниях, но он показал себя там абсолютно бесполезным и вынужденбыл оставить службу. Поддерживая свой престиж наглостью и хитростью, оноправдывал свою трусость свойственным ему чувством самосохранения, а уж не одинздравомыслящий человек не сочтет это качество недостатком.

ЕПИСКОП из…, брат Герцога Бланжи, обладал такими жеморальными качествами, что и его брат, но его физические данные не шли с ним нив какое сравнение. Та же чернота души и предрасположенность к преступлению, тоже презрение к религии и атеизм, то же коварство, но ум более гибкий ипроворный, большее искусство в играх с жертвами; сложенья он был хрупкого ихилого, роста невысокого, здоровья слабого, нервы повышенной чувствительности;проявлял более высокую ступень изысканности в поисках удовольствий; способностиимел посредственные; половой член обычный, даже маленький, но он пользовался имс большим искусством и при половом акте расходовал себя экономно, что при егобогатом без конца воспламеняющемся воображении, делало его потенцию не менее высокой,чем у брата; впрочем, экзальтация и нервное возбуждение достигали у него такойсилы, что он нередко терял сознание в момент извержения спермы.