— Дэнь, — позвала я, пытаясь улечься таким способом, чтобы наручники не сильно впивались в кожу.

Машина плавно стронулась с места, музыка продолжила играть, а мужчина грубовато отозвался:

— Замолчи, чудовище, пока я не решил срезать через лес.

О, меня, кажется, убивать не будут! Радует, должна признаться, мне собственная шкурка весьма дорога.

В процессе переворачивания на живот, который способствовал выплевыванию волос изо рта, мягкая отделка наручников пощекотала внутреннюю сторону запястья, вызывая улыбку. Живо в воображении появился всё тот же образ прикованного Дениса и властно ходящей вокруг особы с плеточкой в руке. Как же тут смолчишь?!

— А у тебя плёточка есть? — осторожненько поинтересовалась я.

Взвизгнули тормоза, авто замерло, как вкопанное, а меня по инерции швырнуло вперед. Когда через несколько секунд распахнулась дверка багажника, Дэньке Александровичу предстала занимательная картина: с разметавшимися во все стороны рыжими волосами, сквозь которые отчетливо проглядывала новоиспеченная шишка на лбу, со скованными за спиной руками хохотала откровенно поехавшая его собственная студентка.

— Дэ-э-энь, — простонала я, не способная ни слезы вытереть, ни волосы убрать, ни за живот схватиться, — мне пло-охо-о-о…

— Кара, — обескуражено начал препод, — я тебе поражаюсь.

Вспомнила песенку про пилота из известного мультика, которую довелось услышать, едва попав в салон Эскалады. Всхлипнув, назидательно исправила:

— Ёжик.

— Что? — не понял мужчина.

Вот вроде всего двадцать пять, а уже такой старый стал!

— «Ёжик, ты меня просто поражаешь» — говорить надо, а не Кара, — резко выдохнула, пытаясь успокоиться.

Рот математика чуть приоткрылся, глаза распахнулись и в недоумении глядят на меня.

— Ага, — сделала правильные выводы будущий системный гений, не с первой попытки сумев сесть. Тряхнув головой, убирая большую часть волос, я наградила Дэньку грозным взглядом, — то есть ты мне врал и мультики с сестрой не смотришь?!

Хотела ещё добавить что-нибудь вроде «у меня не может быть ничего общего с человеком, который постоянно мне врёт!». Ну, знаете, как это делают все типичные девушки.

Не успела.

Высокий, широкоплечий молодой мужчина с довольно рельефным привлекательным телом, одетый в черные штаны и такого же цвета рубашку, с брутальным и по-мужски красивым лицом удивленно моргнул и чуть виновато выдал:

— Мне Маша и Медведь больше нравятся…

Всё, меня можно было выносить! Я хохотала так, что с ближайшего дерева, под которым мы и остановились, едва выехав с территории универа, сорвались и, громко каркая, улетели восвояси две потревоженные вороны.

Вот это брутальный мужик, вот это я понимаю! Маша ему больше нравится!

Интересно, а немецкие домашние фильмы ему тоже нравятся? Да, я очень испорченная.

— Давай, — уже всхлипывая, всерьёз задумалась я, не начнется ли истерика. Сев полу боком к мужчине, выразительно приподняла руки, насколько это вообще было возможно. С видом великомученика Дэнька нехотя поплелся к пассажирскому переднему сидению.

— Ой, — выдал он, порывшись в бардачке.

Как-то мне это сразу не понравилось.

— Ой? — переспросила возмущенно, когда математик вернулся и не стал меня освобождать.

Облизнув тонкие губы, он их же виновато поджал. Вскинул брови, опустил взгляд, руки спрятал в карманы брюк…

— А у меня ключиков нет.

Ключиков у него нет! Ну, ничего, я сейчас позлорадствую, глядя, как он их искать будет, потом с радостью продержу запястья под ледяной водой, потому что те уже ощутимо гореть начали, а потом эти самые ключики кое-кому кое-куда засуну!

— А совесть у тебя есть? — прошипела разгневанная я. А женщина в гневе — это похлеще апокалипсиса будет.

— Совесть есть, — клятвенно заверили меня, даже кивнув.

Дэнька выразительно задумался о чём-то мне неведомом, кивнул своим мыслям и пришел к нехорошему решению. Наклонившись, эта зараза бессовестная подхватила мои свешенные на улицу ноги, закинула оные в салон, опять вынуждая меня лечь на спину, и захлопнула дверь!

Пока я, до глубины сознания шокированная, приходила в себя, подбирая наиболее удачные ругательства, характеризующие мужика этого, сам Денис занял свое место за рулём автомобиля и не придумал ничего лучше, как прибавить громкости. А колонки, между прочим, прямо над головой!

Вишенкой на торте стало и переключение плей-листа. Вырубив довольно приятный Пикник, математик поставил свой фирменный диск «для сестры». И началось всё с:

— Я на солнышке сижу, я на солнышко гляжу… Все сижу, и сижу, и на солнышко гляжу, — голосом, достойным премии «испорчу ваши барабанные перепонки», затягивал Львёнок.

— Ты серьезно?! — заорала недовольная таким поворотом событий я.

И чего добилась? Увеличения громкости!

Мне Варька, моя лучшая подруга ещё с детства, однажды сказала: «Чтобы не оглохнуть, надо создавать собственный шум». Она это в книге какой-то вычитала. И суть заключается вовсе не в том, чтобы рот открыть, а чтобы именно создавать свой собственный шум.

— Я-а-а-а! — отчаянно завизжала я изо всех сил.

Взвизгнули тормоза! Машина рывком замерла! Я полетела в сидения и приложилась уже пострадавшим лбом во второй раз!

Дверца багажника резко распахнулась и надо мной навис обеспокоенный Дэнька. Музыка, кстати, больше не играла.

— Ты чего орёшь?! — взревел он похлеще его колонок.

— А-а-а, — простонала я едва слышно, прикрывая глаза.

Второго тесного знакомства с чужой собственностью в виде сидения, а оно с этой стороны оказалось из пластика, моя черепушка не выдержала. Надеюсь, не треснула.

— Кара, вот за что мне это? — простонал Дэнька, присаживаясь рядом в багажник, для чего ему меня потеснить пришлось, а затем мою голову осторожно обхватили приятно прохладными ладонями и уложили на чужие коленки. Коварный план мести зародился сразу же, — Не дергайся, я осторожно.

Покорно лежу, прикрыв глазки. Мне волосы заботливо с лица отодвинули, стараясь не касаться лба, а потом, чуть помолчав, Дэнька негромко рассмеялся.

— Что? — распахнув глаза, посмотрела я на него снизу вверх.

— Ты теперь барашек… с рожками! — и тихий мелодичный смех превратился в громкий издевательский ржач!

— А ты тюлень, — обижено сообщила преподу, нагло меня своровавшему, повернула голову и укусила его в первое попавшееся место.

— А-а! — заорал он, оборвав и смех, и свое хорошее настроение. На этом Дэнька не остановился. Опасаясь меня или ещё из-за не пойми чего, мужчина вскочил на ноги. Моя голова, подпрыгнув, с глухим «бум!» обрушилась на твердую поверхность багажника.