* * *

Денис.

В жизни столько не хохотал, сколько за сегодняшний день. Теперь выражение «это не женщина — это беда» прочно прилипло к Карине Зайцевой. Кто бы мог подумать, что можно взять и перепутать ватки?! А ведь я действительно не специально, оно как-то само так получилось. И ведь помочь хотел, напульсников ей своих не пожалел! А теперь ещё и банданой пожертвовать придется.

Идя в свою комнату, я старательно вытирал выступившие от смеха слёзы, пытаясь перестать улыбаться и привести дыхание в норму. В спальне взгляд совершенно случайно скользнул по оставленному на столике мобильнику. Тут же вспомнил разговор с директором, состоявшийся в момент последнего переодевания. Если коротко, то в наказание за отсутствие мне теперь придётся быть одним из тех «счастливчиков», которые будут следить за студентами на сегодняшней вечеринке. Главное теперь Каре об этом не говорить, а то добьет.

Из набора имеющихся бандан, оставшихся ещё со времён «лихой молодости», закончившейся примерно так года два назад, когда все наши разъехались по всему миру, я выбрал свою любимую — черную, с красными горящими черепами.

Неожиданная мысль вынудила остановиться уже на выходе из комнаты и вернуться к большому, встроенному в стену шкафу. После недолгих поисков на свободу была вытащена ещё и черная кожанка с серебряными заклёпками и шипами на плечах. Купил её давно и, признаться, не помню, при каких обстоятельствах, но она мне маленькой оказалась. Выкинуть жалко, хоть я скупердяйством никогда и не отличался, а отдать некому. Вот, кажется, пригодилась.

Довольный и с чувством выполненного долга, в смысле с чувством искупленной вины, я подхожу к двери в ванную, резко дергаю её на себя и, повинуясь интуиции, торопливо отхожу на два шага в сторону.

Даже не сомневался, что так этого Кара не оставит!

На то самое место, где я стоял всего секунду назад, с грохотом обрушилась… гладильная доска. Я бы возмутился или разозлился, если бы не был в тот момент так шокирован.

— Ты это где взяла? — кивнул я на приспособление, а затем поднял взгляд на недовольную Карину, обижено поджавшую губы и скрестившую ручки на небольшой аккуратной груди. Об этом я раньше не думал, но вот сейчас, недовольная и раздосадованная, с растрепанными волосами, нервно притопывающая босой ножкой, она выглядела очень даже привлекательно. Маленькая, такая хрупкая и миниатюрная, что невольно хочется спрятать её от всего мира, с довольно симпатичным личиком, красивой аккуратной фигурой и забавными огненно-рыжими кудряшками.

— Там, — вздохнув, мотнула девушка головой куда-то в сторону, сбрасывая с меня наваждение.

— Карин, — позвал я, многозначительно уставившись на доску, — у меня в жизни такой фигни не было.

Я удостоился взгляда «ну ты и кретин», после чего Зайцева, возмущенно выдохнув, вышла из ванной комнаты, осторожно обойдя доску, подошла к следующей за ней двери… Дальше я следить не стал. Когда въезжал, предыдущие хозяева сказали, что там у них была небольшая кладовая. Порывшись в ней в свое время, я так ничего интересного и не нашел: старый нерабочий телек, пакеты с банками разного объема, пара плетёных корзинок, вот эта вот досочка, ещё какая-то сломанная техника — словом, ненужный мне хлам. Я туда и не заглядываю-то никогда.

А вот Кара просто поразила: вышла, нашла кладовую, достала эту громадину, выше её ростом, перетащила в ванную и поставила на меня ловушку — всё это бесшумно и за очень короткий промежуток времени! Мне вот интересно: у неё уже опыт или как?

— Держи, чудовище, — кинул я в неё находками и наклонился, поднимая доску с пола.

Как мы её обратно запихивали — история отдельная.

— Да стой ты, стой! Да куда?.. Ну не туда же! Налево. Да на другое лево, Дэн! Давай, запихивай, осторожно! Ещё-ещё чуть-чуть, давай… Берегись!

Когда мы жуткое устройство пыток убрали в до отказа забитую комнатушку, я сел прямо на пол, подпирая дверь спиной, потер дважды ушибленную макушку, на которой ощутимо наливались шишаки, и просто не смог сдержать смеха.

Ну это надо же, а! Первый учебный день, ёлки-палки. Подружился с учениками, попробовал себя в роли преподавателя, отдохнул, блин! Одиннадцать утра, а у меня в наличии: третьи за утро брюки, укус на ноге, обожженное… пусть будет «чувство собственного достоинства», две шишки на голове, нервный тик, наказание от директора, сокращение гардероба и запасов аптечки и неуравновешенная мадам в квартире. Офигенно год начался, ничего другого и не скажешь!

Перестав смеяться, посмотрел на тоже улыбающуюся Каринку. Она стояла напротив… с зелёным лбом. Мысленно перечислил и её повреждения: содранные в кровь от наручников запястья, лоб в зелёнке, такие же два шишака (идиллия, чтоб её!), пропуски предметов, убеждение всей группы в её смерти, пополнение гардероба за счет сокращения моего… Нечестно получается, мне досталось куда сильнее!

* * *

Карина.

Что-то не нравится мне, когда Дэнька вот так вот выразительно прищуривается, внимательно оглядывая меня с ног до головы. Ведь гадость задумал, не иначе. Захотелось в срочном порядке покинуть его квартиру, только вот… ключи спрятал, мне дверь не открыть. Знаем, проходили.

— Кариночка, — с намёком протянул математик неуравновешенный, у которого весьма выразительно дернулась щека, — зараза рыжая, зимнюю сессию ты мне с третьего раза сдашь.

А вот угрожать мне не надо! Я девушка тихая, скромная, тихо закопаю, ну и дальше по сценарию.

— Дэничка, — сладостным голоском пропела я, мило улыбаясь, — жертва высшей математики, тебе меня четыре года терпеть. Я буду мстить.

Задумался, адресовав взгляд потолку. Представил, о чём свидетельствовало вытянувшееся лицо. Осознал, скрипнув зубами и посмотрев на меня с прищуром. Продолжаю мило и совсем невинно улыбаться.

— Не хочешь на пикничок съездить? — спросил препод.

— В лес? — уточнила я, припомнив разом все фильмы, где поездка ночью в багажнике плохо для героев заканчивалась.

— В лес, — прошипел математик, многообещающе кивнув.

— Ночью? — уже даже боясь услышать ответ, вскинула я брови.

— С плёточкой! — пообещали мне грозно, отбив разом всё желание продолжать этот разговор.

Не надо с плёточкой… Да и в лесок ночью тоже не надо, мне и дома хорошо. Надеюсь, что, если не вернусь, брательник хотя бы вспомнит о моём существовании. В лучшем случае он обязан пойти в полицию.

Испуганно сглотнув, посмотрела на математика широко распахнутыми от ужаса перспективы глазами. Тот не впечатлился.

— Пойду я, — решила и пошла к входной двери.

— Нет уж, — понеслось мне в спину совсем нехорошее, голосом… маньяка-убийцы! — мы сейчас с тобой дружелюбно побеседуем, а потом поедем с Викой знакомиться. А будешь меня бесить, я тебя с ней в магазин игрушек отправлю. И играть заставлю!

— Чем займёмся? — мигом сменив направление движения, пошла я обратно к уже поднявшемуся Дэну. Глянув на свои руки, находки решила оставить здесь, на кожаном пуфике.