кое-что. Чиаки был, одним словом…

Безбашенный.

Во время поездки по хайвэю сердце Такаи упорно обреталось где-то в районе горла. Чиаки гнал, как ненормальный, будто у него табу было — никого вперед себя не пропускать, а стрелка спидометра не сходила с отметки 140. Не говоря уж о том, что рулем он вертел, как вздумается, и Такая счет потерял, сколько раз они чуть было не врезались. Определенно, вчерашний день унес из его жизни лет десять, не меньше.

Причем, если верить Чиаки, Юзуру его манеру вождения воспринимал абсолютно спокойно.

Такае вдруг захотелось схватиться за голову.

«Ну от тебя-то, Юзуру…»

Более того, Юзуру ладил с Чиаки очень даже неплохо. И хоть Такая предпочел бы общению с Чиаки что угодно, он приказал себе терпеть до прибытия Наоэ.

«Вот приедет он, мы еще посмотрим кто кого».

Такае и в мысли не пришло, что тогда здесь будет еще один мастер острить с серьезным лицом.

Он запихал в рот остатки картошки.

И решил, что руки мыть уж точно не будет.

Летние каникулы приобрели национальный размах.

В Наре было на что посмотреть, но немногие туристы решались выбраться на экскурсию в такую жару. Да и самих экскурсий здесь проводилось мало, так что отсутствие обычного туристического бума являлось несомненным плюсом. Смотреть храмы под палящим солнцем… для этого, наверное, следовало быть монахом. Само собой, наличие машины с кондиционером придавало делу совсем другой оборот.

Такая и Чиаки выехали на 10 Национальное шоссе к Тэнри[7].

— И что, оншо в этих землях тоже буйствуют?

Сжимая руль, Чиаки отозвался:

— Отсюда до столицы недалеко, вот потому во время Сэнгоку бои здесь шли жестокие. Естественно, много онре осталось.

— И в Наре? А что во время Сэнгоку в Наре было?

— …

При этом невинном вопросе у Чиаки закололо в висках, но он взял себя в руки и спокойно объяснил:

— Ну, Нара известна множеством удивительно старых храмов, которые относятся еще к эпохам Тэмпэ и Хакухо. Хотя уверен, кроме как на экскурсии, ты об этом ничего не слышал. Тут еще есть симпатичные древние замки, крепости и прочее в таком духе.

— Ух ты, — восхитился Такая. — В первый раз слышу.

— Уроки учить надо, бездельник.

— …

— Так вот, — продолжал Чиаки. — Очевидно, даже Ода решил, что атаковать провинции вокруг столицы довольно трудно. Они ему подкинули проблем. Наверное, поэтому он и вымелся с Северо-востока на некоторое время.

— Ода? Наоэ, кстати, говорил, что он и за Могами стоял.

— Может, он хотел приостановить продвижение Такеды на Северо-восток. Да только похоже, он не ожидал, что оншо из окрестностей столицы станут сопротивляться так упорно. Ну, Ода сам им много «хорошего» сделал: взять хотя бы пожар на Хиэй[8] и то, что он сотворил с Араки[9]. Многие стали онре из ненависти к нему — что посеешь, то и пожнешь, так то…

Такая смотрел на его профиль.

— Значит, здесь люди Оды кишмя кишат? Мы поэтому Юзуру не взяли?

— …

Загорелся красный свет. Чиаки плавно нажал на тормоз и с ворчанием протянул Такае коробочку.

— Переставь кассету.

— А?

Он сменил кассету и вернулся к расспросам:

— А тот Ранмару, он сказал, что заберет Юзуру, когда они снова встретятся, так?

— …

— И та сила в Сэндае… это все Юзуру, да?

Чиаки промолчал. Как тогда Гозанзэ Мео и Дайтоку Мео сражались с лисицами Могами Есиасу… Естественно, без Юзуру не обошлось.

— Ранмару ведь говорил, что ему нужна эта сила? И что, ты думаешь, после этого Юзуру? Вы что, ребята, хотите его во все это втянуть, хоть он ничего общего не имеет с Ями Сэнгоку?!

Чиаки вздрогнул и зло уставился на Такаю.

— О себе говори.

— ???

— Начни с того, твою бабушку, чья эта вина, что у нас куча лишних проблем?! Это из-за тебя, чертов придурок, ты во всем виноват!

— Ты эт-то о чем? Почему это из-за меня?

— Если б ты не терял память, мы бы уже давным-давно знали, кто Нарита на самом деле! И смогли что-нибудь с этим поделать! Возьми уже хоть каплю ответственности, голова садовая!

— Почем мне было знать?! И что это ты мелешь про «на самом деле»? Юзуру это Юзуру!

— Естественно, только я не о том… голова садовая, я тебе разве не говорил?!

— Эй, зашикивараши, хвать меня садовой головой обзывать!

— Кто это тут зашикивараши? А пошло оно все, ублюдочный тигр!

— Что-что ты сказал?!

— Ну если ты не понял про тигра, как насчет никчемного!

— Т-т-т-ты сволочь! Не смей меня так называть!

Бииип бииип!

Светофор переключился на зеленый, и машина позади разрывалась нетерпеливым гудком. Парни одновременно развернулись и заорали:

— ЗАКРОЙСЯ!

Чиаки газанул. Некоторое время они ехали в молчании, дуясь друг на друга.

— А ты… — Чиаки первым нарушил тишину, — до того, как запечатал память, знал, кто такой Нарита.

— ?

— И если б ты ее не запечатывал, то знал бы и то, что Косака имел в виду под «угроза всем Шести Мирам».

Такая изменился в лице:

— Угроза… Шести Мирам?

— Ты ведь поэтому с Наритой, что знал это, так ведь? Поэтому ты переродился рядом с ним?

— Постой-ка, — хрипло проговорил Такая и невольно подался вперед. — В смысле? Ты про что? Что значит, угроза? Что, ты говоришь, Юзуру?

— …

— Я переродился недалеко от Юзуру, потому что знал об этом?! В смысле, я забрал это тело… совершил каншо над Оги Такаей из-за Юзуру?

— Кагетора, — перебил Чиаки. — У меня нет рейса, как у Косаки. Но в Сэндае та сила, то как Нарита вдруг изменился… Если верить Масамунэ, возможно, это был его истинный облик, проявившийся из-за мантры.

— Истинный облик Юзуру?

— Причем невероятно опасный.

Такая сверлил взглядом собственные колени.

— Ну… не знаю. Не знаю, про что ты там говоришь. Что ты пытаешься мне втереть?! Что Юзуру… да что он такое?!

Чиаки равнодушно глянул на Такаю:

— И правда, совсем ничего не помнишь.

— А…

Слова Чиаки взвинтили Такаю.

— Что значит… я знаю?

— Кагетора…

Такая потер висок:

— Что ты мелешь?! Да ничего я не знаю! Что с Юзуру?! Ты говоришь, что я знаю… В смысле?!

— Кагетора, угомонись.

— Вы, парни, всё про что-то говорите, а я ничего не понимаю! Где моя память? Как, черт возьми, мне ее вернуть? Если я не помню нихрена, то значит, в один прекрасный день просто все вспомню, так что ли?! Так оно будет?!

Чиаки нажал на тормоз. Припарковавшись около бордюра, он включил аварийные фары, медленно развернулся к Такае и тихо спросил:

— На