— Лима, а я давно в горячке лежу? А то что — то в голове уже все спуталось.

— Ну, так, уж неделю, почитай, как вы воды — то в том пруду нахлебались да насилу вас откачали, так и начали кашлять да бредить. Вчера уж на ночь совсем плохо стало, лекарь-то уж и не ждал, что живой будете. И я сильно напугалась, как вы застонали ночью да дышать перестали. Уж хотела за лекарем бежать, так вы потом опять задышали, да ровнее так. А сегодня и глазки открыли.

Лимка умильно сложила ладошки перед собой.

— Лима, тебе поесть, наверное, сходить надо? Ты иди, я посплю пока, потом придёшь.

И я для достоверности зевнула и прикрыла глаза. Лимка на цыпочках двинулась к двери. А я начала осваивать полученную информацию. Прервала я Лимку вовремя, пока она сама не поняла, что наболтала.

Первый закон Штирлица ещё никогда не подводил — вовремя переключить внимание собеседника, — значит, не дать ему понять, что он выдал секрет. Второй закон — насчёт последней фразы знают все.

Итак, что мы имеем знать. Неведомая мне Маринелла с чего — то вдруг нахлебалась воды в пруду, так, что едва откачали. Что понесло девицу в пруд? Вряд ли купаться захотелось. Я, когда была водружена на креслице, мельком глянула в окно. Максимум, конец нашего марта. То есть, снега нет, но деревья голые и травы не видно. Так что купание и любование окрестностями исключены. Типа, поскользнулась на берегу и упала.

Либо девицу топили неудачно, либо скакнула сама. Второе вероятнее. Раз нахлебалась воды, плюс переохлаждение, то, скорее всего, началась пневмония. И вряд ли здесь есть антибиотики. Судя по одежде и антуражу, здесь век 18 — 19 на дворе. А что могло подвигнуть девицу того времени кинуться в пруд? Тут два варианта — либо безответная любовь, либо нежеланное замужество.

И, кстати, почему до сих пор не пришел папенька? Вроде дочь смертельно больна, тут счастливое выздоровление пошло, а любящий родитель не навестил дочурку? Что — то неладно в Датском королевстве, явно в ссоре с дочерью. А где наша маменька? Вовсе нет упоминаний о ней. Так, ну это на потом.

Ночью, видимо, был кризис у больной, и скончалась Маринелла. А попала в тело я. Выходит, в своем мире я тоже умерла? Мало радостная информация. И что мне теперь делать? Признаться с разбегу, мол, простите, люди добрые, мы сами не местные, а если здесь есть инквизиция или подобная дурь? Или папенька по — тихому придавит, чтобы не отсвечивала. Мало информации, мало. Зато неизвестных много.

Кажется, я действительно задремала, всё — таки тушка мне досталась больная, а ей необходим отдых. Когда открыла глаза, день явно перевалил на вторую половину. Лимка тихонько сидела в том «креселке», шурша каким — то рукоделием.

Голова не болела, а грудная клетка и пресс ощутимо побаливали. Но это всегда так бывает, когда кашляешь от души. Я осторожно покашляла. На сей раз дело пошло лучше, кашель смягчился, и отхаркивалось хорошо. Лимка подскочила, поддержала за плечи, потом сунула в руки стаканчик с зельем. Выпила, ничего особо страшного, настойка на травах. Терпимо.

— Лэрина Маринелла, бульону будете, принести?

— Принеси, и к этой бульоне ещё чего — нибудь…

Не могла же я сказать, принести хлеба, вдруг здесь хлеб как — то по — другому называется.

— Ага, я ещё лепёшек принесу свежих, их недавно тетка Малка испекла. Вкусныеее…

И подмигнув мне, Лимка, взмахнула длинным подолом, умчалась за бульоной.

То ли лэрина Зелина недосмотрела, то ли Лимка украдкой налила мне сама пресловутой «бульоны», но только был он наваристым, горячим и в нем ещё плавали кусочки каких — то овощей. Я их не идентифицировала, но было вкусно. А уж вприкуску со свежей, пышной лепёшкой вообще амброзия. В общем, слопала я и бульон и лепешку, вторую лепешку честно отдала Лимке.

Не она, так голодовать бы мне ещё на водичке, А этому телу и так худеть уже некуда. Лимка умилялась моему аппетиту, как мать над капризным малышом. Откусывая от лепешки, она продолжала тараторить:

— Ой, вот и правильно, лэрина Маринелла, правильно, кушать надо хорошо, а то вы после своих академиев стали есть по одной ложке, да траву всякую жевать. А девица должна быть справной, (угу, как корова!), кто ж худую то замуж возьмёт! Она ж и не родит вовсе дитё. Это вы все в своих академиях понабрались от благородных. А вы же из купеческой фамилии будете, все в купцах солидные, в теле. Но тетка Малка говорит, что маменька ваша тоже худющая была, вот и померла, как вас родила, а вы кушайте, кушайте, хотите, я ещё взвару из ягод принесу?

Прокашлявшись, я просипела:

— Неси!

Пока Лимка опять пошла в набег на кухню, я откинулась на подушки, обдумывая новые элементы пазла. Вот и причина отсутствия матери — нет ее, умерла. Ещё выяснилось, я из купчих. Про какие академии Лимка трещала, да что с благородными там общалась… Магические, что первое приходит на ум из книжек про попаданок, так про магию никто ничего не упоминал, и лекарь меня пытался стандартно прослушать, никаких пассов руками не делал и глазами волшебно не зыркал. И лекарство обычное.

Что там у нас ещё может быть? Академия благородных девиц? Так из купцов мы. Может, папенька весьма богат и сумел пропихнуть дочурку? Значит, папенька у нас с амбициями. Воистину, болтун — находка для шпиона. Лимка так мне всё и расскажет. Сейчас с взваром явится, ещё попытаю.

Взвар был душистый, с отчётливым вкусом ягод, слегка кисленький, самое оно. Попивая взвар и предложив и Лимке стаканчик, продолжала добывать информацию.

— Лима, а я что — то забыла, ты сама, откуда родом?

— Так вы и не спрашивали, лэрина Маринелла. Это ещё по зиме, как папенька ваш поместье купил у нашего барона, когда старый барон помер, а сын все продал. Вот он и привез меня оттуда к вам в услужение, что бы все как у благородных было. Только вы все сердились, не нравилось, как я говорю — печально закончила девчонка.

— Да ладно, Лимка, не огорчайся, на самом деле я рада, что ты со мной. Помогаешь вот.

Девица, видно, с большими претензиями была и с капризами. Как можно сердиться на бесхитростную девчонку, она же искренне переживает за свою глупую хозяйку. Раз она моя служанка, значит, пусть будет при мне, не дам обижать ее. А эта Зелина, похоже, гнобит девчушку, боится она ее.

— Лима, а ты где спишь?

— Так внизу тамочки, со всеми девками. А теперь вот с вами, пока вы хвораете, так я в креселке и сижу.

Твою мать! Что же они девчонке хоть матрасик или кушетку не дали какую!

— Лима, позови ко мне лэрину Зелину. Скажи, видеть ее хочу!

Зелина появилась не сразу, минут двадцать спустя, уже и Лимка прибежала назад, и подушки мне взбила и полусесть мне помогла. Зелина зашла с видом вдовствующей императрицы, поджав скорбно губы, как будто делая мне одолжение. Ха, нашла, кого пугать таким видом! Да мне после моей бывшей директрисы школы, взвод таких Зелин не страшен.