Собственно говоря, я прямо сейчас смотрю на них и думаю, каковы они на вкус.

— Куда ты уставился, извращенец? — спрашивает она.

Я возвращаю взгляд к ее глазам и кривлю губы в сардонической ухмылке, чтобы скрыть тот факт, что она поймала меня за подглядыванием.

— Я смотрел на твой клоунский макияж. Тебе не стоит пользоваться красной помадой, если ты не знаешь, как с ней обращаться.

Ее голубые глаза выпучились.

— Что?

— У тебя помада по всему подбородку.

Я провожу большим пальцем по несуществующему пятну. Не знаю, откуда у меня взялся импульс прикоснуться к ее лицу. В этом глупом поступке я виню алкоголь.

Она отбивает мою руку.

— Не трогай меня, придурок.

— Извини… Я просто пытался помочь, — я пытаюсь сохранить прямое лицо.

Она сужает глаза.

— Конечно, хотел.

— Куда ты идешь?

Она скрещивает руки.

— Почему тебя это волнует?

— Такой крошке, как ты, небезопасно бродить по этому клубу одной.

Она фыркнула.

— Ты что, серьезно? Где опасность?

Черт. Я мог бы сказать: оглянись вокруг на всех этих пьяных придурков. Но если я так поступлю, то закопаю себя. В конце концов, я сам пошел за ней в надежде, что перепадет.

— Ты права. Опасности нет. Если ты будешь выглядеть так, как сейчас, то единственные, кого ты привлечешь, — это цирковая толпа.

Она сжала губы в ровную линию.

— Ты пошел за мной только для того, чтобы оскорбить меня?

Я чувствую угрызения совести за то, что цеплаюсь к ней, но решаю не обращать на это внимания.

— Неа. Я бы не стал тратить время на то, чтобы преследовать тебя. Но теперь, когда я здесь, я не могу упустить возможность поиздеваться над тобой.

Она хмурится.

— Ты жалок, Алекс. Держись от меня подальше.

Мои внутренности словно скручиваются. Почему меня волнует, что она хочет отдалиться от меня?

— С удовольствием, дорогая.

Она слишком быстро поворачивается на каблуках и почти теряет равновесие. В любое другое время это заставило бы меня рассмеяться, но я этого не делаю. Блэр пьяна, что подтверждает мое мнение о том, что ей не следует бродить одной по клубу. Она восстанавливает равновесие, затем поправляет микроюбку и поднимает подбородок, после чего направляется в сторону дамской комнаты. Мой взгляд тут же падает на ее задницу. В обычной ситуации я бы не стал ее разглядывать, но в этой обтягивающей юбке легко забыть, что она — мое проклятье.

Мне следует развернуться и идти на танцпол, но я не двигаюсь с места. Вместо этого я смотрю, как она уходит.

Уходя, она поворачивает головы мужчин, и это меня не устраивает. Эти бабуины не имеют права смотреть на нее.

Только у тебя должна быть такая привилегия, да, Алекс?

Я игнорирую эту назойливую мысль и иду в противоположном направлении. Далеко я не ушел. Не дойдя до конца коридора, я останавливаюсь и снова поворачиваюсь в сторону туалетов. Как жуткий гад, я прижимаюсь спиной к стене, не отрывая взгляда от входа в женский туалет. Я не уверен в том, что делаю, и знаю, что Блэр может сама о себе позаботиться, но… Я чувствую, что должен защитить ее. Если какой-нибудь придурок попытается что-то сделать, я буду рядом, чтобы заставить его пожалеть.

БЛЭР

Я не знаю, был ли вменяем Алекс в этот момент со мной или просто вёл беседу сам с собой. Но он коснулся моего лица, и мне это не понравилось. Не потому, что он не должен был прикасаться ко мне… Мне не понравилось, что от его прикосновения у меня по позвоночнику пробежала волна возбуждения. Что с этим делать?

Мне нужно в туалет, но из-за его замечания по поводу моего макияжа я сначала направилась к зеркалу.

— Вот чертов мудак!

На моем подбородке нет ни малейшего намека на помаду. Он солгал. Почему я вообще удивляюсь?

Я не похожа на клоуна, но и на себя не похожа. Вечером я позволила Эшли сделать мне макияж, и она перестаралась с подводкой для глаз. Можно подумать, что красная помада — это перебор, но я действительно выгляжу сексуально, и не в смысле дешевой проститутки. Такой макияж я бы никогда не попробовала, но для одного вечера с подружками… он идеален. Может быть, я и дальше буду пользоваться красной помадой. Мне нравится.

Теперь, когда я знаю, что не похожа на клоуна, я делаю то, ради чего пришла сюда, и через несколько минут выхожу из туалета, чувствуя себя лучше, чем когда-либо.

Я не успела сделать и двух шагов, как какой-то случайный парень стал передо мной, преградив путь.

— Как дела, красавица?

Я вздрогнула, отшатнувшись от его прогорклого дыхания.

— Мне будет лучше, если ты уйдешь с дороги.

Я обхожу его, но он хватает меня за руку.

— Куда ты так быстро? Я еще не закончил с тобой разговаривать.

Мой взгляд падает на его мускулистую руку, лежащую на моей руке, и затем я смотрю в его остекленевшие глаза.

— У тебя есть одна секунда, чтобы убрать руку, прежде чем ты пожалеешь, что вообще до меня дотронулся, — я сую руку в сумочку и сжимаю перцовый баллончик, который всегда ношу с собой.

Он улыбается.

— Да ну? И что же такая милая штучка, как ты, собирается мне сделать?

Прежде чем я успеваю показать ему, кто-то оттаскивает его назад и толкает в бок. Он ударяется о стену, и это единственное, что не дает ему упасть на задницу.

— Какого хрена, чувак! — он смотрит на моего спасителя, которым оказался не кто иной, как Алекс. — Я просто разговаривал с ней.

— Мне так не показалось. А теперь проваливай, пока я не перекроил твое лицо.

Я видела, как Алекс впадает в режим дикости на льду, но наблюдать это вблизи — нечто иное. Адреналин поднимается по моим венам, заставляя все тело трепетать. Мне становится жарко… может быть, я даже возбуждаюсь. Это настоящий ад.

Пьяный идиот, схвативший меня, спрашивает: — Это твой парень?

Я открываю рот, чтобы сказать "черт, нет", но Алекс опережает меня.

— Я ее друг, — прохрипел он. — А теперь пошел нахер.

Парень быстро уходит. Умный ход. Алекс не из тех, кто пускает в ход пустые угрозы. Готова поспорить, он выбьет все дерьмо из этого придурка.

Он бросает на меня оценивающий взгляд.

— Ты в порядке?

— Я в порядке. Тебе не нужно было вмешиваться.

— Я знаю.

Я не знаю, что сказать, и молчание затягивается. Но я не разрываю зрительного контакта.

— Спасибо, — наконец отвечаю я.

— Без проблем.