— Хорошо. Будь по-вашему, моя дорогая.

Улыбка бесследно исчезает с губ жениха, а его лицо становится похожим на застывшую маску. И прежде чем я успеваю сообразить, что происходит, он опускает руку и рывком выдёргивает из замка ключ.

— Что вы себе позволяете?! Сию же секунду верните ключ! — Я бросаюсь на него, но он поднимает руку, и ключ оказывается так высоко, что мне не дотянуться и даже не допрыгнуть. Как ни стараюсь.

Этому наглецу, кажется, мало того, что отнял ключ. Пока я прыгаю вокруг, стараясь поймать его руку, он пользуется моментом и хватает меня за талию. Притягивает и крепко прижимает к груди.

— Господин Григгс, что вы себе позволяете?! — выкрикиваю я, тщетно стараясь вытащить зажатую руку и влепить наглецу пощёчину.

Не в силах пошевелиться в тисках его объятий, оказываюсь беспомощна. В ужасе наблюдаю, как его лицо склоняется над моим, загораживая свет.

— Собираюсь наказать тебя, — признаётся он глухим шёпотом, от которого внутри всё переворачивается.

— Но вы же сами сказали, что никому…

Губы Люциана накрывают и жадно сминают мои губы, проглатывая окончание фразы. Что-то влажное и отвратительное скользит по ним, вынуждая задохнуться от стыда и негодования.

Перед глазами всё плывёт и кружится. Я пытаюсь хватать воздух ртом, и в то же мгновение чувствую, как в него врывается язык Люциана.

На краткий миг сплетаясь с моим, он движется во рту. То почти вырываясь наружу, то проникая глубже прежнего.

Для меня остаётся загадкой, почему я почти не пытаюсь сопротивляться, пока этот негодяй целует меня. Почему не зову на помощь?

— У тебя такие сладкие губы, Леара, — разрывая поцелуй, хрипло выдыхает жених. И продолжает удерживать меня в объятиях силой. — Я хочу знать, какова на вкус ты вся. Но всему своё время, не так ли?

Я собираюсь возмутиться и высказать ему всё что думаю. Набираю в лёгкие побольше воздуха и…

Резкий толчок отбрасывает меня назад. За порог моей спальни.

Я едва не падаю. Балансирую, вскидывая руки, и, к счастью, удерживаюсь на ногах.

— До скорого свидания, дорогая невеста. — Люциан шутливо раскланивается. И эта его шутливость так не вяжется с тёмной страстью во взгляде.

Растерянно моргаю и слишком медленно догадываюсь, что задумал жених. Срываюсь с места и бросаюсь к нему. Однако перед самым моим носом господин Григгс успевает захлопнуть дверь.

— Немедленно верните ключ! — ору я, колотя кулаком по двери.

— Пусть это будет нашей с вами маленькой тайной. — Одновременно со словами Люциана раздаётся пара щелчков ключа в замочной скважине. — А также частью вашего наказания.

— Вы мерзавец, господин Григгс! — Я ещё несколько раз в отчаянии ударяю ладонью по двери. — Лжец и негодяй! Вы сами говорили, что никому не позволено наказывать меня.

— Так и есть, моя дорогая. — В голосе Люциана сквозит издевательская насмешка. — Никому, кроме меня. А теперь простите, вынужден вас покинуть. В столовой меня ждут горячий ужин и ваш отец.

— Проваливайте к чёрту! — выкрикиваю я, мысленно желая жениху по дороге в столовую свалиться с лестницы и свернуть себя шею.

— До скорой встречи, Леа, — слышу в ответ.

Разворачиваюсь и, обречённо опустив руки, иду к кровати. Сажусь на самый её край.

Ну, и что теперь делать? Как уговорить отца отказаться от этой чёртовой свадьбы?

Ладно, подожду до завтра. Может, господин Григгс всё же свернёт себе шею, и вопрос с замужеством решится сам собой?

Леара

Сон никак не желает забирать меня в свои объятия. Так много всего происходит вокруг.

Отец, объявляющий о приезде моего жениха. Ещё неделю назад я даже не подозревала о том, что он у меня есть. Да и сам господин Григгс со своим чёртовым предложением не только руки, но и сердца.

Как вообще этот человек умудряется предлагать то, чего у него нет? Я имею в виду сердце, конечно.

Ворочаюсь, не в состоянии отвлечься от навязчивых мыслей. Они носятся в голове бесконечной чередой. И жутко раздражают…

Чья-то ладонь опускается на спину и скользит вниз с пугающей настойчивостью.

— Ты красивая, Леа, — нашёптывает мужской голос на ухо. Губы легонько касаются мочки и спускаются по шее. — И невыносимо упрямая. Почему все красивые девушки такие упрямицы?

Плечо обдаёт жаром чужого дыхания и почти сразу обжигает коротким влажным поцелуем.

— Безумно красивая, — повторяет голос, окрашиваясь нотками лёгкой хрипотцы.

И от этого голоса, кажущегося знакомым и незнакомым одновременно, под кожей испуганно расползается стайка мурашек.

Ладонь продолжает скользить по моему телу. Только теперь не вниз, а вверх. Добравшись до плеча, она вновь начинает осторожно спускаться. До тех пор пока не накрывает мою грудь, вызывая странное ощущение тяжести.

— Моя, — тихо произносит всё тот же мужской голос.

Одно-единственное короткое слово. Обычное слово. Но для меня оно звучит, словно приговор.

И в этот миг я желаю лишь одного. Избавиться от прикосновений, что так смущают и пугают меня сейчас. Избавиться от непривычных ощущений, что мучают моё тело.

Я снова беспокойно ворочаюсь, но мне никак не удаётся вырваться из странного плена, в котором я вязну. Всё сильнее с каждым касанием мужской руки к моей коже.

Палец мужчины медленным дразнящим движением проходит от одной груди к другой, очерчивает окружность и задевает сосок.

Болезненный разряд тока пронзает тело, заставляя вскрикнуть. Ударяет куда-то в живот, чуть ниже солнечного сплетения, а затем, разделяясь надвое, уходит в ноги, в самые кончики пальцев.

Испуганно вздрагиваю не то от своего же крика, не то от пробежавшего электрического разряда. И понимаю, что спала. Даже не заметила, когда и как быстро провалилась в сон.

— Выспалась? — звучит совсем рядом.

Открываю глаза и первое что вижу, это мужчину, склонившегося надо мной и обнажённого по пояс.

Буквально подскакиваю в кровати, едва не врезавшись лбом в лоб Люциана. Стыдливо натягиваю на плечо то ли сползшую случайно, то ли стянутую женихом намеренно ночную сорочку.

Пытаюсь прийти в себя.

— Господин Григгс?! Как вы сюда попали?! — таращусь на него во все глаза и не до конца ещё понимаю, сон это или реальность. — Какого чёрта вы здесь делаете?! И почему… почему вы голый?

— Ты уже взрослая, совершеннолетняя девочка. Разве ответ для тебя не очевиден? — ухмыляясь, приподнимает он одну бровь.

Остатки сна постепенно развеиваются, и я вспоминаю недавнюю выходку жениха с ключом.