— Ну, что, моя малышка Леа, до свидания. Я с нетерпением буду ждать нашу следующую встречу. Даже если ты вернёшься ко мне через год.

Я ухожу из этой спальни со странными, смешанными чувствами и спускаюсь в гостиную. Там меня ждёт господин Пиррон, отец Леа.

Наш с ним разговор ещё не окончен.

И прежде чем я покину дом Пирронов, прежде чем на время исчезну из жизни Леары, я должен расставить все точки над i.

Господин Пиррон, действительно, ожидает в гостиной. Я застаю его нервно расхаживающего вдоль окна. Сцепив за спиной руки в замок, он ходит туда-сюда и тихо бубнит что-то себе под нос.

Услышав звук моих шагов, отец Леары застывает возле окна и оборачивается. С мгновение стоит неподвижно, а затем срывается с места и бросается на меня.

— Я впустил вас в свой дом, а вы… — Подскочив, он хватает меня одной рукой за воротник и замахивается для удара, но неожиданно останавливается, так и не нанеся его. — Вы негодяй!

Стою, не шелохнувшись. И на лице не дёргается ни один мускул.

Господин Пиррон не посмеет ничего сделать по двум причинам. Он слишком труслив и слишком зависим от меня.

— Вот как вы понимаете значение этого слова? — Сжимаю и убираю его руку, судорожно вцепившуюся в мой воротник. Силой отвожу в сторону и опускаю. — Напомните мне, господин Пиррон, кто из нас двоих продал дочь ради места в Совете Содружества Планет?

— Когда вы заявились ко мне с просьбой выдать за вас Леару, я посчитал, что нашёл достойную пару для дочери, — парирует мой выпад отец Леары. — Я думал, вы поступите с ней благородно.

В груди на миг вспыхивает от злости.

Лживый недоносок!

Ни в тот день, когда я впервые пришёл просить руки Леа, ни в одну из наших следующих встреч с господином Пирроном, он не думал ни о чём, кроме денег и власти. Ни о чём кроме собственных интересов!

Ему плевать на Леару!

Он относится к ней лишь как к товару, который можно выгодно продать. Порою мне кажется, что она ему вовсе не дочь.

Смерив господина Пиррона презрительным взглядом, ухмыляюсь.

— Так вот, что вы думали, советуя мне забрать ключ от спальни вашей дочери и прийти поговорить с ней один на один. Ночью. Надеялись на благородство, зная, кто я, и какое значение имеет для меня Леа.

Отец Леары бледнеет, отступает назад, замирает, растерянно глядя на меня. Затем делает ещё несколько шагов и падает в стоящее у стола кресло.

— Вы обесчестили мою дочь! — Господин Пиррон, будто только сейчас осознаёт последствия моего визита и своего согласия на него. — Вы заставили её страдать! Мерзавец!

Он вскакивает и вновь кидается на меня. Только на этот раз я останавливаю его, пронзая ледяным взглядом.

— Сядьте! — Отталкиваю его обратно в кресло, и он покорно оседает на кожаное сидение. — Леара вообще вам дочь? Для отца вы слишком плохо её знаете.

— А вы, стало быть, знаете хорошо? — кривит он тонкие сухие губы с лёгким синюшным оттенком.

— Леара так или иначе станет моей. Её ждут серьёзные изменения в жизни, и ей придётся принять их. Я лишь дал толчок к тому, чтобы Леа повзрослела. И готов поклясться, ваша дочь уже утёрла слёзы и строит план побега из этого дома. Она надеется уже утром освободиться от вашей опеки и от ненавистного брака со мной.

Господин Пиррон тотчас вновь срывается из кресла и начинает метаться по гостиной.

— Она пропадёт одна! Я должен поговорить с ней. Должен остановить!

— Вы ничего не станете делать! — остужаю я пыл очнувшегося папаши.

— Что?!

— Вы оставите Леару в покое и не станете более вмешиваться в её жизнь, — уточняю, с абсолютным спокойствием наблюдая, как господин Пиррон продолжает мерить комнату быстрыми шагами.

— Предлагаете позволить ей сбежать? — не останавливаясь ни на секунду, спрашивает отец невесты.

— Напоминаю, господин Пиррон, вы подписали брачный контракт и отказались от прав на дочь. А я только что консумировал наш с Леарой брак и подтвердил свои права.

Отец Леа замирает и смотрит на меня, моргая.

— Вы всё это подстроили! — доходит, наконец, до глупца.

— Не стану отрицать, — равнодушно пожимаю я плечами. — Однако в отличие от вас я знаю, чего хочет ваша дочь. И я ей это дам. А сейчас советую вам отправляться спать. Всё, что будет происходить с моей невестой дальше — более не ваша забота.

Леара

Стоит жениху исчезнуть за дверью, и меня начинает колотить озноб.

Прижимаюсь спиной к мокрой стене, обхватываю себя руками и стою так, клацая зубами от разливающегося по телу холода.

И угораздило же меня!

Только что теперь-то толку рыдать и сожалеть о случившемся? Нужно искать выход. И я вижу его в том, чтобы не позволить ни отцу, ни Люциану Григгсу помыкать мной.

Я больше никому не позволю этого. Ни один мужчина впредь не использует меня и не прикоснётся ко мне без моего желания. И только я сама буду решать, за кого мне выходить замуж и выходить ли вообще.

Я ещё долго стою под струями падающей воды, стараясь заглушить саднящую боль в промежности, и смываю с себя следы прикосновений жениха.

Не знаю, сколько проходит времени, прежде чем я решаюсь, наконец, выйти из душа и вернуться в спальню. Правда, к тому моменту дрожь сменяется злостью. И единственное, чего я опасаюсь, если застану Люциана в комнате, пощёчина покажется ему сказкой.

К всеобщему счастью, моя спальня оказывается пуста. А в двери в замочной скважине торчит вероломно похищенный, а теперь возвращённый за ненадобностью ключ.

Подбегаю и поворачиваю его, мечтая отгородиться не только от жениха и отца, но и от всего мира.

Заперев дверь, подхожу к кровати и тихо опускаюсь на самый край смятой постели. Смотрю на неё и словно наяву вижу и себя, стоящую на коленях, и Люциана, крепко прижимающего меня спиной к своему горящему телу.

Ложусь на бок, поджимаю ноги и накрываюсь одеялом.

У меня нет совершенно никакого желания оставаться в этом доме. Впрочем, уйти мне тоже некуда. Разве что собрать все свои небольшие сбережения, податься в столицу и затеряться там на время в толпе.

В столице можно устроиться на временную работу. На месяц или два, больше мне не нужно.

Если я правильно понимаю, отец, подписав согласие на мой брак, больше не имеет права распоряжаться моей судьбой. И, несмотря на то, что моей подписи на контракте всё ещё нет, по закону я теперь нахожусь под защитой и личной ответственностью Люциана.

Мне очень хочется верить, что женишок не станет позориться и официально объявлять меня в розыск. А если даже и объявит, то за такой короткий срок в огромном мегаполисе вряд ли сможет отыскать.