Улыбнувшись Максу, согласно кивнула.

А дальше меня ждал настоящий облом. Он и вправду помогал мне с прикладной математикой и только. В итоге пришлось натянуть спортивные штаны, закутаться в кофточку и пялиться в учебники.

Полагаю, он все еще дуется. Но если бы на его: «Я люблю тебя», ответила тем же, это была бы ложь. Слишком уж легко и безэмоционально он произносит признание, в искренность которого хочется поверить каждому человеку.

Но бывает, слова, что так сильно нам нужны, зачастую произносят люди, от которых нам совершенно ничего не нужно.

И сейчас я ему не верю. Хотя очень хочется.

Несмотря на все уговоры побыть сегодня со мной, поскольку страх пережитого пока все еще теплился в душе, Макс ушел за полночь. Я же не смогла заснуть до самого утра, вздрагивая от каждого шороха и скрипа. Благо сегодня воскресенье и в универ идти не нужно.

А стоило лучам рассветного солнца выглянуть из-за горизонта, все тело так стремительно накрыла жуткая усталость и головокружение, что я еле успела дойти до кровати, чтобы без чувств свалиться прямо на нее и не расшибить себе голову об прикроватную тумбочку.

Сквозь пелену бессознательности чувствовала, как кожу обдавало жаром. Это снова происходило, и сопротивляться не в моей власти. Загадочная реальность, что преследует меня несколько месяцев, не давала право выбора.

Эти сны с каждым разом становились все более красочными, будто наяву. Я так отчетливо ощущала, как прикасалась к вещам, ощущала их холод и тепло.

Но тело было мне не подвластно. Я могла лишь созерцать и чувствовать.

Вот и сейчас… чувствую и вижу, как иду в уже знакомое место. Ощущаю прохладу земли босыми ступнями, вижу опадающие листья, чувствую на коже легкое дуновение прохладного ветерка, но тело все равно почему-то горит.

Темно-красное шелковое платье переливалось в свете ярко освещающей мой путь луны. Золотая цепочка с двумя ключиками на ней тихонько отдавалась звоном колокольчиков при каждом моем шаге. Наконец, узкая тропинка лесной чащи закончилась, всего в паре метров показался небольшой домик, спрятанный среди густой листвы деревьев и кустарников.

Крыши в нем не было, а сам дом уже был старым и обветшавшим. Окна треснуты, входная дверь покосилась, на деревянном пороге зияли дыры. Однако я шла именно к нему. Для кого-то это, может, просто старая развалюха, но для меня — наше тайное убежище.

Сквозь густую чащу крон деревьев, проникающий свет создавал причудливые тени, а цветочная пыльца, разносимая ветром, походила на мерцающие крупицы.

Ступив на порог дома, прикоснулась к грубой древесине, открыв скрипнувшую дверь. Здесь была всего одна комната. В ней находился пустой шкаф с покосившимися полками, небольшой столик с подсвечником для семи горящих в нем свечей и прикроватная разломанная тумбочка.

Пол был прогнившим, поэтому в некоторых местах оброс мхом, стены обвивали цветущие лианы, а одна сторона дома совсем выломана, ее место заняло большое пышное дерево, простилающее свои ветви внутрь комнатки. В центре стоял широкий каменный постамент, а на нем лежал парень, рассматривающий черную розу под льющимися на него лучами луны.

Стоило ему услышать мои шаги, как интерес к прекрасному цветку пропал, и он медленно поднялся, принимая сидячее положение. Волосы по плечи цвета спелой пшеницы с золотым отливом немного растрепались, пара прядей длинной челки упала ему на лоб. Красивые тонкие черты лица, четко очерченные скулы, бледно-голубые глаза, в которых читалась грусть, на губах слабая улыбка.

— Ты пришла? — неуверенно произнес он.

Сердце застучало гораздо быстрее, стоило услышать его голос, увидеть лицо.

— Я не могла не прийти. Ты же звал меня, — мягко улыбнулась Солу, уверенно шагая к постаменту. — Я всегда вернусь к тебе, заберу боль и грусть, терзающие сердце моего возлюбленного, — коснулась его щеки, нежно поглаживая пальчиками кожу.

Свет от языков пламени свечей придавал комнате таинственный и чарующий вид, отбрасывая в стороны танцующие тени.

— В этот раз я долго ждал, — от боли, что прозвучала в ответе, сердце неприятно кольнуло. — Но ожидание стоило того, — хрипло произнес Сол, коснувшись губами моей ладони.

И не сводя при этом ласкового взгляда с лица, протянул черную розу. Лепестки цветка переливались, словно черный жемчуг, а восхитительный аромат дурманил своей сладостью.

— Красивая, — вдохнула я аромат розы.

— Ее красота не сравнится с твоей, — проникновенно заговорил Сол, большим пальцем очертив контур моих губ.

Пленительные глаза, цветом сравнимые лишь с ясно-голубыми небесами, заставляли забыть обо всем. Моим телом, как и голосом, в этом странном мире сновидений управляет кто-то другой. Но я слышу и ощущаю, и с каждым таким незабываемым сном мне становится страшно. Я боюсь затеряться среди красочных иллюзий.

Это место кажется спокойным и родным… правильным.

Здесь, рядом с ним, я чувствую себя самой собой, и в то же время испытываю страх, ведь эти чувства могут оказаться не мои. Эти ощущения заставляют трепетать, я чувствую к нему безудержную любовь. Любовь, ради которой готова разрушить мир, уничтожить каждого, кто посмеет причинить ему вред. Растоптать жизни тех, кто попытается нас разлучить.

— Что случилось, любовь моя? Ты чем-то огорчена? — на лице Сола пролегла тень тревоги.

— Нет, — солгала ему, подарив улыбку, исполненную любви.

Касаясь теплыми пальцами шеи, он провел рукой по спине, заставляя приблизиться к нему вплотную, да так, что жар сильного тела я ощутила даже через шелковую ткань платья. Продолжая сладостную игру, Сол нежно провел пальцами по бархатистой коже руки, прикоснулся к запястью губами.

— Не хочу возвращаться, — нарушила я тишину.

— Но ты должна? — прошептали вопрос мне на ушко.

Горячее дыхание защекотало кожу, вызывая волну трепета.

— Должна, — выдохнула в ответ.

— Тогда я буду ждать, пока ты вернешься, — тихо произнес Сол, почти касаясь моих уст.

Мягкое касание губ постепенно заставляло забыть обо всем. Подавшись вперед, прикоснулась к его губам, нежно целуя. Он легонько провел языком по моей нижней губе, чтобы тут же пленить головокружительным поцелуем.

Обняв сильную шею руками, я со всей силы прижалась к горячему телу парня, пытаясь забрать часть его тепла и себе. Поцелуй становился все жарче. Прикосновения заставляли забыть о том, что в моем теле находится кто-то еще. Что эти чувства не мои. Но как только я вижу его, как только чувствую его тепло, мне хочется, чтобы все это было моим. Чтобы та другая исчезла. А его всепоглощающая любовь принадлежала мне одной. Любовь, ради которой не страшно оказаться врагом всего мира.

Тесные, невыносимо жаркие объятия выбивали почву из-под ног. Запустив пальцы в мои волосы, Сол заставил запрокинуть голову назад. Влажные губы прикоснулись к шее, вызывая наслаждение. С губ срывались тихие стоны, каждое его движение заставляло тело трепетать от удовольствия. Губы продолжали прокладывать дорожку поцелуев все ниже к ключицам, пальцы провели по контуру декольте, опаляя кожу и вызывая новую волну трепета.