class="p1">Но было напрасно. Не уцелело ни тел, ни приборов. Кабина, шесть с половиной минут назад охваченная пламенем, превратилась в оплавленный металлический хлам.

Спустя три минуты у тел собрались все шестеро уцелевших. Оглядели себя, ощупали раны. Осмотрели друг друга. Раненых с тяжелым исходом не было. Хоть это на первых порах не тревожило. У кого-то обожгло руки, как у Вадима. У кого-то саднило плечо, у кого-то нога, как у Вальки. Но в целом, по сути, смертельных ран избежали. Тревога была о другом. Ни раций, ни света кругом. Продуктовые пайки сгорели. С водой проблем не было — кругом по обзору одни снега и снега. До горизонта. С чахлыми карликовыми березами и соснами. С искореженным металлом. С горящими фрагментами корпуса.

— Все осмотрели друг друга? — принял командование Вадим. На правах бригадира он был сейчас старшим не только по возрасту. Следом числился помощник Семен, сорока лет. За ним по возрасту шел Григорий, тридцати пяти лет. Потом Петруха, старше Вальки на три года. И замыкал смену Валентин — рубаха-парень, двадцати трех лет. Отважный полярник, превосходный бурильщик, но вечно встревающий своими бестолковыми шутками.

— Оглядели раны? Тяжелых нет?

— У меня нога будет тащиться за мной по пятам, — жалобно чертыхнулся Валька. — До аптеки донесете, товарищи?

— Перебьешься, — отмахнулся Семен, привыкший осаждать младшего друга. Все в команде любили юного нефтяника, но иногда он был попросту невыносим.

— Тогда так, — решительно скомандовал Строев. — Летчиков похоронить здесь же… — он запнулся. — Точнее, то, что от них осталось. — Скорбно бросил горестный взгляд на сморщенный комок мумий. — Этим займутся Григорий с Петрухой.

Те тотчас полезли в кабину, пробираясь сквозь исковерканный взрывом металл.

— Что найдете полезное. Тяните все в кучу, — крикнул вдогонку Вадим. — Соберем все уцелевшее в одном месте.

— А мы? — спросил за обоих Валька. — Нам куда?

— Со мной будешь, — отозвался Семен. — От меня ни на шаг.

— Осмотрите все куски обшивки, — распорядился Строев. — Берите все, что пригодится в вечной мерзлоте. Мы надолго застряли. Все, что представляет ценность и уцелело в крушении — тащите в одну кучу. Там потом разберемся. Скоро пожар погаснет, и нас окутает лютый мороз.

— А вы? — не унимался юный нефтяник.

— А мы, — Вадим Андреевич бросил взгляд на нового члена команды. Тот водить головой, осматривая место крушения. — Мы со Степаном обследуем корпус. Тоже будем искать все, что осталось.

На том и решили. Разделились по двое — три группы. Одна обшаривала кабину и хоронила останки пилотов. Вторая копалась, а кусках обшивки. И третья, последняя, осматривала корпус. Еще теплились огни, еще дышала жаром обшивка, когда час спустя, все собрались в одной точке. Высилась небольшая куча собранных вещей и предметов.

— Вас Степаном зовут? — обратился к новичку Семен. — Степан Поздняков? Из соседней бригады?

— Да. Увы, теперь я с вами. Летел в Воркуту. Должен был забрать посылки из дома нашим ребятам из смены.

В груде уцелевшего скарба было все, что сумели откопать и извлечь. При свете отблесков пожара составили список. От огня шел еще жар, и писать было не холодно. Но мороз уже сковывал охлажденное железо. Пора было укладываться на ночлег. Что они, собственно, и сделали.

Итак…

Первая ночевка в вечной мерзлоте.

Глава 2. Петруха

Наше время.

Полярная тундра.

67-й градус Северной широты.

Из кусков покореженной обшивки и обрывков брезента соорудили некое подобие двух шалашей. По бокам разожгли два костра — в тех местах, куда уже подбирался студеный холод. Принялись за список.

— Итак, что мы имеем, — собрав всех вместе, начал проверять Строев. — Валик, читай. У тебя глаза помоложе. Семен записывал, пусть отогреет руки у костра.

При тускнеющем зареве пожара, Валька прочел корявый почерк старшего друга:

— Два шахтерских фонаря на аккумуляторах. Восемь пачек галет. Двадцать банок тушеного мяса. Бинокль. Шесть индивидуальных медицинских пакетов, — он обвел друзей взглядом. — Это значит, по пакету на брата. Чай в пакетах. Брикеты паштета. Не густо.

— Дальше, — проверял уцелевшее Строев.

— Три карманных фонарика. — Пнул в отдельной куче расплавленный хлам. — Мог бы быть и четвертый, но превратился в пластилин.

— Это мы видим. Читай то, что осталось.

— Я и читаю. Два спальных мешка… — он запнулся. — А они-то откуда в вертолете?

— Не наше дело. Может, для пилотов были. Может, от другой смены остались.

— Если для пилотов, то где третий мешок?

— Сгорел при взрыве, дурья башка! — съязвил Петруха.

Все сидели у костра, потирая озябшие руки. В одну кучку было собрано все, что могло пригодиться в суровых морозах. В другой было свалено, что еще требовало разбора — наполовину обожженные и расплавленные вещи, предметы амуниции, куски и фрагменты обшивки.

— Обрывки брезента, две канистры солярки, — он уважительно глянул на емкости. — Как не взорвались, едрит их в ребро?

— Всё?

— Из крупного, да. Из остального — всякая прочая мелочь.

— Ракетницы есть?

— Двенадцать зарядов. Хрен знает, как сохранились.

— Я их вытащил из парашютов. Те сверху сгорели, а до ракетниц огонь не добрался.

— Ясно. Всё?

— Ну, в общем-то, да…

— Как да? А фляга со спиртом? — подал голос Григорий. — Сам видел, как ты ее вытаскивал из обломков салона.

— Черт, — хохотнул, притворившись Валька. — В снег где-то упала.

— Не упала, паршивец! Закопал ты ее под шумок. Чтоб никто не видел.

— Я протестую! — взвился юный полярник. — Хотел сюрприз на ужин сделать.

— Ты бы еще стол в ресторане накрыл, — отвесил шутливый подзатыльник Семен.

Вальке пришлось открыть свой секрет. Из снега под чахлым деревом, раскопав, извлек внушительную емкость литров на шесть.

— Ого! — выдохнули все разом. При виде столь удачной находки, настроение вмиг поднялось.

— Давай, ребята, по кругу, — разрешил Строев. — По глотку, не больше. Беречь надо на случай дезинфекции. Помянем наших пилотов.

Отыскалась наполовину обгоревшая кружка. Рядом в кучке лежала другая посуда, чудом уцелевшая в огненных вихрях. Пропустив по кругу, кружку сложили к посуде. Старшим над сохранившимся скарбом назначили Петруху. В помощники дали Степана — нового члена команды. Пока никто еще не мог сказать, что он за тип. Лет тридцати. Первые минуты катастрофы казался потрясенным, растерянным. Но все больше молчал, как-то так, себе на уме. Оно и понятно, смена-то для него новая. Его бригада осталась там, на бурильных вышках, в поселке нефтяников. А он летел в Воркуту за посылками. Летел с чужой сменой, что отправлялась по домам в отпуска. Вот и застрял здесь с новой командой. Застрял в снегах, в мерзлоте, среди буйства смерти. Что будет дальше?

— И самое главное, — поднял отложенное в сторону ружье Вадим Строев. — Лежало под сиденьем командира