заметки в больничной карте, жалобы от учителей, и прочее. А если эти дети обладают ещё более специфичными особенностями, то тем более. Троица стала читать медицинскую карту юной Хеллер, а затем всю информацию о ней во всех базах данных. Сведений о ней было предостаточно, даже в некоторых СМИ.

— Школьные заметки у неё такие странные и объемные. Состояла во всех кружках, но, естественно, недолго: драматический кружок, вышивание, спортивные секции, книжный и шахматный клуб. Участвовала в олимпиадах. Причем во всех. Числилась в студенческом совете, в волонтерах, в оркестре? Хм… Один год даже была капитаном чирлидерской команды средней школы «НьюЭллс». Несколько раз ездила на международные соревнования. Есть ее интервью. Также работала в типографии, няней, курьером, официантом, воспитателем в лагере и… Дрессировщиком? Похоже, она из тех, кто ищет себя везде и не задерживается на одном месте долго.

— В целом, ничего ужасного, — обрадовался Чарльз.

— Я бы так не сказал. Послушай дальше.

За ней числилась целая череда мелких правонарушений, которые та почему-то рьяно исправляла. Черным по белому отмечалось, что как будто она сама стыдилась своих поступков и потом раскаивалась в них после содеянного. Но со временем они лишь копились. И что ещё странно, в диспансер она пришла добровольно и совсем недавно. Созналась в проблемах с психикой, и комиссия подтвердила её слова. Девушку оставили на лечение. Диагноз: «расстройство личности».

— Мда… Может, ей там будет лучше?

— Сомневаюсь, Хэнк. Вряд ли местный персонал знает с чем столкнулся.

— Как бы то ни было ты всерьёз намерен взять её к нам? К остальным детям? По мне, это плохая затея, Чарльз.

— Возможно, ты прав. Давай, хотя бы просто поговорим с ней. Меня радует тот факт, что она сама добровольно пошла туда. Да и не кажется она мне сумасшедшей.

— Здесь согласен, — кивнул Генри.

— Значит, в Джерси?

Генри видел, что друга ему не переубедить. Впрочем, и ему самому было любопытно: настолько ли она «уникальная». Он был уверен в работоспособности своего изобретения, и профессор не мог ошибиться.

— А мы не должны были встретиться с мистером Старком сегодня? — вдруг вспомнил нечто важное Генри.

— Ну, надеюсь, наша поездка будет недолгой. К тому же Алекс сказал, что может заменить нас.

— Интересно, чего он хочет? Мне не нравится его заинтересованность мутантами, учитывая его ресурсы и связи. И то, как он любезно помогает нам благотворительным фондом — тоже.

— Да ладно тебе, Генри. Не ищи врага во всех. Этим ты мне кого-то напоминаешь.

Генри тут же потерял дар речи, услышав сравнение с небезызвестным Магнето, который пропал несколько лет назад.

— Профессор, можно мне с вами? — вызвалась Джин.

После очередного происшествия накануне она не хотела попадаться на глаза остальным какое-то время, не хотела пугать детей. Да и вообще пока идёт ремонт в ее комнате, лишний раз мешаться под ногами не стоит. А учёба? Она всегда преуспеет.

— Конечно, Джин, собирайся.

А пока они ехали, профессор ещё раз прокрутил в уме утреннее видение: шепот сотен голосов и девушка, которая стояла посреди безликой темной толпы, прикрыв уши руками. Внешность из видения не совпадала с фото из личного дела, где белокурая миловидная девушка с гладкими чертами лица улыбалась во всю ширь. Даже через экран передавалась её теплая улыбка и искры веселья в ярких голубых глазах. Но в видении всё выглядело мрачно и как-то тесно. С ней определенно что-то было не так.

Глава 1. Наокси Хеллер

Ленни, орёл или решка? Орёл. Ну, конечно, орёл. Ещё раз? Базаришь. Орёл или решка? Орёл. Опять орёл? Серьёзно? Как ты всё угадываешь? Ты читаешь мои мысли, Ленни? Если вы не понимаете, что происходит и с кем это я общаюсь — не парьтесь, я тоже не всегда понимаю. Зато никого вокруг нет, все «свои», правда, брат?

«Давай ещё поиграем? Наокси? Наокси!», — не стихал навязчивый голос друга в голове, который постепенно превратился в другой, более хриплый и взрослый.

— Наокси… Наокси… — из мысленного диалога с невидимым собеседником меня вывел голос доктора Реми. — Ты опять ушла в себя посреди разговора.

Передо мной на белоснежном мягком стуле сидел низенький лысый мужичок в круглых очках во всем белом — это наш врач. И он, как принято в подобных учреждениях, проводил утреннее общее собрание в кругу всё тех же знакомых лиц, но уже в реальном мире. Или не в реальном? Порой я путаюсь, ну не суть. За месяц мы стали чуть ли не семьей, разве что только за ручки не держались в эдаком хороводе.

— Да, да. Простите. Я… Я… Просто, ну, думала, да? Хе-хе. Думать ведь полезно?

— И о чем же? — устроился поудобнее доктор и вперил в меня свой пристальный взор.

— Ну, так… Обо всем. О всяком. Утро выдалось странным, понимаете.

И это не то слово! Боже, как тяжело стало концентрироваться. А все из-за того человека утром! Я думала, что мне это померещилось, но нет. Точно нет! Этот человек в коляске, что каким-то образом проник в мой разум, вызвал целый каскад неприятных ощущений. Звон в голове лишь усилился. И вместе с тем усилились и мои голоса. Их стало больше. И вроде как не все из них «мои», да? Ленни не даст соврать.

— Ага. Ты бы поостереглась, сестрёнка, — подбодрил он.

«Что-то мне не нравится её состояние. Нужно будет пересмотреть лечение», — чётко, будто бы на аудиозаписи, услышала я голос доктора Реми у себя в голове, хотя он вообще ничего не произнёс. Просто смотрел на меня в ожидании.

Видите? Черт! Неужто, снова начинается! Я же… Я же… Так, соберись, тряпка! Соберись! Раздав себе мысленные оплеухи, собрала все мысли в одну точку — в лоб доктора Реми, который блестел под лампочкой, словно натертый маслом. Не помогло. Голоса начали бить в унисон.

— Заткнулись все! — резко сорвалась я на крик. — Простите, простите, просто… Плохо спала. Всё хорошо. Со мной всё хорошо. Это пройдет. Не обращайте внимания.

И ведь прошло же, хотя доктор мне не поверил. Ну, ещё бы. Это его работа, всё замечать. Молча сделал себе заметку, где я вновь услышала его мысли. Мне дадут более сильные препараты. Мда… Не скажу, что это плохо, но вдобавок свяжутся с родителями. Последнее, пожалуй, самое страшное. Мне не хотелось беспокоить родных. А всё тот человек в коляске! Откуда он вообще взялся?! Как? Мне же тогда точно не показалось! Он из «моих»? На мои вопросы мои голоса не ответили. Никто его не знал. Ладно,