по неопытности косячил. Потом правда разошлись наши дорожки. И я даже предпринял попытку его найти, когда узнал, что он пропал. В наших кругах ходили слухи, что Толик дорогу перешёл кому не надо, вот его и прикопали в карьере.

— А ты чего интересуешься? Никак балбеса нашего женить решил? — уточняет бабушка, видимо волнуясь, чтобы я сам, матёрый волк на девчонку глаз не положил.

— Да давно решил, — без особого энтузиазма. — Может хоть так со своими гулянками покончит.

Да только не на Олесе. Почему-то как представлю нашего раздолбая с этой наивной простотой — аж скулы сводит.

— Я ему еще пару лет назад пригрозила, что пока не остепенится не получит моего наследства. Так он мне начал два раза в год, как по расписанию, шалав всяких таскать. Решил, что если я старая, так ещё и слепая: не отличу достойную невесту от простигоспади… А ты-то? Ещё не надумал снова жениться?

Качаю головой. А старушка, тактично съехав с темы, принимается снова поминать моего брата на чем свет стоит. И я невольно отключаюсь под ее мерное ворчание, переносясь сознаниям в соседнюю квартиру.

ЛЕСЯ:

Это правда был он? Только что в моей квартире? Ярослав…

Откидываю голову на дверь. Подтягиваю ворот футболки убеждаясь, что я буквально вся пропахла его мужским терпким запахом. Внизу живота до сих пор сводит, от его грязных словечек.

Значит, по его мнению, у меня сочное тело? И…

Боже! Я же вела себя как полная дура! Что он должен обо мне подумать?! Он и не помнит меня скорее всего, а если и помнит, то… ой, лучше не надо. Сопливая девчонка в дырявых колготках. А тут чуть ли не набросилась на него, ещё и по голове огрела!

С отчаянным стоном прячу лицо в ладони и стекаю по двери.

Это ж была встреча мечты, и я ее с фееричным терском провалила!

Дело в том, что Ярослав Сергеевич Волков главный герой всех моих девичьих грёз. Он стал моим рыцарем ещё когда купил мне целых два мороженых взамен того, что плавилось на асфальте под сопровождение «симфонического оркестра имени Олеси Кравцовой», то бишь мой вой, слышный на весь квартал. Второе мороженное правда он в итоге сам же и съел, побоявшись, что у меня ангина начнётся. Однако такой уровень защищенности, который я испытываю, оказавшись рядом с ним, я больше ни с кем в жизни не ощущала.

Пришёл, вытер мне слёзы, определил проблему и отправился в ларёк за новой порцией мороженного. Я же, естественно поплелась за ним, ровно так, как учила мама — не ходить с незнакомцами, которые тебе что-то предлагают. Он ведь и не предлагал, только короткое «Ща исправим!» — обнадеживало огорченную трехлетку. Да и не такой уж незнакомец к слову. Ему тогда было лет пятнадцать, и он уже как пару лет отирался с моим папой. Часто зависали у нас на кухне, с другими папиными «друзьями», обсуждая «дело».

Мама всегда мне велела обращаться к папиным коллегам ни как иначе, как по имени отчеству. Так и получилось Ярослав Сергеевич с мороженным — мое первое в жизни воспоминание.

Уже направляясь в первый класс, я знала, что они занимаются чем-то, о чем нельзя рассказывать в школе, и отлично умела хранить секреты.

Ещё чуть старше, я поняла, что эти тайны из разряда нехороших дел, и это немного пошатнуло мою детскую беззаботную влюбленность.

Они были бандитами. Поэтому нас с мамой не слишком удивило, что папа однажды просто не вернулся домой. Не удивило, но подкосило изрядно. Возненавидели мы их промысел. Она запила, а я… чуть не умерла, когда в квартире под нами в ходе очередных криминальных разборок, начался пожар. И опять он пришёл…

Вздрагиваю, когда в дверь снова настойчиво звонят, и вскакиваю на ноги, даже не сомневаясь, кто может быть столь бесцеремонным среди ночи. Не задумываясь распахиваю дверь и жадно впитываю взглядом черты грубого мужского лица. Блин, кажется он с каждым годом становится все притягательней.

— Я тебе что сказал, малявка?! — тихий рокот забирается под футболку, вынуждая меня вспотеть от жара, которым меня обдают чёрные глаза. — Ещё раз так дверь откроешь, дам по жопе!

Чертовы мурашки. Я понимаю, что он вовсе не тот смысл вкладывает в свои слова, но ничего с собой поделать не могу. Его угрозы слышаться мне весьма привлекательными, особенно когда его взгляд будто случайно сползает к моим бёдрам, словно оценивая масштабы площади для наказания. Невольно свожу ноги, почти физически ощущая его внимание на коже.

— Номер свой продиктуй, — требует, отводя от меня взгляд. Устало потирает переносицу.

Даже не задумываясь, зачем ему мой номер, диктую цифры, вцепляясь пальцами в дверь, чтобы не так заметно было что я вся дрожу. Однако получается ещё хуже, потому что теперь со мной пошатывается и дверь.

Не отрывая глаз от экрана последнего айфона, Ярый подпирает тяжелым ботинком дверь, будто невзначай помогая мне стоять ровно:

— Если снова не смогу ей дозвониться — позвоню тебе, — поднимает на меня взгляд, и я слышу, как в комнате начинает звонить мой мобильник. — Номер мой запишешь. Если что случится — звони сама.

— У кого случится? — глупо спрашиваю я.

Он вдруг подаётся вперёд, и внезапно поднимает мою майку до самого пупка, обнажая мои дурацкие трусы с пингвинами и… шрам от ожога.

Хмурится, будто недоволен увиденным. И я недовольна. Значит все же вспомнил меня… Или баб Вера напомнила. Теперь он меня точно всерьез не воспримет.

— Значит ты — дочка Кравца, — констатирует он. Тяжелый вздох, взгляд в пол.

Отшатываюсь, выдирая из больших рук край своей майки. Его взгляд неторопливо скользнув по груди, возвращается к моим глазам:

— Иди спать, малявка. Вон, замёрзла уже.

— Ничего я не замёрзла... — осекаюсь, осознавая, с чего он так решил.

О, блин!

Нервно складываю руки на груди, и отшатываюсь от двери. Он ловит ее, не позволяя закрыться.