Когда Брыкин слушал эту муру в первый раз, он то и дело морщился, как от зубной боли. Но, когда он прослушал оперу в сто первый раз, она ему неожиданно понравилась. «А что, клевый музон, — подумал Стас. — Только ударных маловато».

Чтобы выучить оперу наизусть, Брыкину понадобился месяц с хвостиком. И вот наконец Стас решил пойти к Юльке продемонстрировать свое достижение. Оладушкина жила в том же дворе, что и Брыкин, — в соседнем доме. Но дома ее не оказалось. Юлькина мать — Виолетта Аркадьевна — сказала, что Юлька ушла в консерваторию — слушать симфонию то ли Пенделевского, то ли Пенделецкого. Стас толком не разобрал фамилию.

Брыкин вышел на улицу и решил пойти пошляться (а что еще делать в летние каникулы?), но тут рядом с ним остановился автофургон, и шофер, приоткрыв дверцу кабины, спросил:

— Эй, пацан, ты в этом дворе живешь?

— Да, в этом.

— У вас здесь бродячие собаки есть?

— Нет, — соврал Стас.

— А в соседних дворах?

— Тоже нет, — опять соврал Брыкин. Он сразу врубился, что это фургон собаколовов. Да и как тут не врубиться, если из фургона доносился тоскливый лай и вой.

— Хм, странно, — сказал собаколов, закуривая. — Нам именно отсюда заявка поступила. Верно, Серый?

— Угу, — подтвердил второй собаколов, сидящий рядом с первым. И сверился с какой-то бумажкой. — Фурштатская улица, двор напротив американского консульства. Все правильно.

В зарешеченном окошке фургона показалась собачья мордочка. На Стаса, моргая, глянули два темно-карих глаза.

— Ав-ав, — словно жалуясь, сказала собачка Брыкину.

— А у вас много собак? — спросил Стас, кивнув на фургон.

— Штук десять, — покуривая, ответил собаколов. — Мы их на пригородной станции поймали. Они под платформой жили.

— И куда их теперь?

— Утилизируют.

— А что это значит?

— На мыло пойдут, — равнодушно пояснил собаколов. И добавил: — Ты, парень, не в курсе, где здесь можно пивка выпить?

— Вон там пивной ларек, — показал Стас. — У аптеки.

— Ну что, Серый, пропустим по кружечке? — обратился первый собаколов ко второму.

— Давай, — охотно согласился Серый. Они вылезли из кабины и пошли пить пиво.

Когда собаколовы скрылись за углом, Брыкин встал на заднее колесо машины и заглянул в зарешеченное окошко. Отловленные бедняги испуганно жались друг к другу, предчувствуя близкую смерть.

Мальчишка спрыгнул с колеса и посмотрел на дверь автофургона. Она была заперта на засов. Недолго думая, Стас отодвинул этот засов и широко распахнул дверные створки.

— Все свободны! — сказал он собакам. — Разбегайтесь кто куда!

Собаки с лаем и визгом выскочили из фургона и, следуя приказу Брыкина, разбежались кто куда. Стас тоже не стал мешкать возле опустевшего фургона и быстренько нырнул в свой подъезд. Поднялся на четвертый этаж и уже хотел войти в квартиру, как вдруг услышал за спиной шорох. Брыкин обернулся. Позади него стояла собака, — видимо, одна из тех, что находились в фургоне. Это была довольно крупная дворняга с грязной белой шерстью. Склонив голову набок, она смотрела на Брыкина.

— Ну что скажешь? — спросил у нее Стас. Собака, естественно, ничего не сказала, но завиляла хвостом и перевела взгляд на открытую дверь.

— Ладно уж, заходи, — разрешил Брыкин. — Только лапы вытирай, — в шутку добавил он.

Собака старательно вытерла о коврик все свои четыре лапы и вошла в квартиру. Несколько обалдевший Стас вошел следом.

В квартире собака прямиком направилась в кухню и села там напротив холодильника, явно давая понять Брыкину, что ее следует покормить.

Собачьей миски у Стаса не было, и он решил использовать вместо миски фарфоровую салатницу, в которую мать по праздникам накладывала салат. Брыкин налил в нее куриного супа с лапшой и поставил на пол.

Собака начала с жадностью лакать суп. В одно мгновение вылакала и до блеска вылизала пустую салатницу. Потом взяла ее зубами и, встав на задние лапы, осторожно положила в раковину.

— Ни фига себе, — изумленно пробормотал Стас.

Но вскоре его изумление сменилось озабоченностью. До Брыкина вдруг дошло, что впереди его ждут крупные неприятности. Ведь собаколовы наверняка догадаются, что это он выпустил собак из фургона. А уж разыскать Стаса ничего не стоило. Любому взрослому во дворе опиши его приметы, и тот сразу скажет, что это хулиган Брыкин из тридцать шестой квартиры. И. тогда собаколовы либо сами заявятся к Стасу домой, либо, что более вероятно, заявят на него в милицию. И к Брыкину придет разбираться его сосед сверху — участковый Менькин.

Дзинь-дзинь-дзинь… — зазвонил дверной звонок.

Собака вопросительно посмотрела на Стаса, как бы спрашивая — лаять?.. Не лаять?..

— Тс-с, — приложил Стас палец к губам и на цыпочках прокрался в прихожую. Собака, неслышно переступая лапами, прокралась следом. Брыкин посмотрел в «глазок».

Ну вот, так и есть. На лестничной площадке стоял участковый Менькин.

Участковый был не один. Рядом с ним стояла кудрявая девчушка лет пяти с большими зелеными глазами. Сунув в рот палец, она с любопытством смотрела на Стаса.

— Ну, здравствуй, Брыкин, — поздоровался участковый. — Принимай гостей.

— Здрасте, Иван Кузьмич, — кисло ответил Стас. — Проходите, пожалуйста.

Участковый и девочка вошли в квартиру.

— Это Машка, — представил девочку Менькин. — Внучка моя.

— Не Машка, а Мышка, — поправила девочка участкового. — Почему ты не называешь меня, как мама?

— Для мамы ты Мышка, а для меня Машка, — сказал Менькин. — Вынь палец изо рта.

Машенька вынула палец изо рта и вновь посмотрела на Стаса.

— Сколько весит килограмм картошки? — спросила она.

— Чего? — не понял Брыкин.

— Сколько весит килограмм картошки? — повторила девочка и пояснила: — Это загадка такая.

— Килограмм и весит, — ответил Стас.

— Угада-а-л, — разочарованно протянула Машенька и тут же задала новую загадку. — А что такое: зимой и летом одним цветом?

— Ну-ка, помолчи, Машка, — сказал участковый. — А ты, Брыкин, давай рассказывай.

— Че рассказывать-то?

— Сам знаешь чего.

Стас сделал удивленное лицо:

— Не знаю, Иван Кузьмич.

— Расскажи, как ты из фургона собак выпустил.

— Каких собак? Из какого фургона?

— Из такого. Ко мне сейчас собаколовы приходили.