— Я снял ее на неделю.

Лицо Берты потемнело.

— Боже мой! Ты, похоже, возомнил, что агентство утопает вденьгах! Стоит мне отвернуться, как начинаешь транжирить! Вполне можно быловойти туда, сказав хозяйке, что мы собираемся снять эту квартиру!

— Знаю, — прервал ее я, — но мне хотелось все тщательно тамобыскать, посмотреть, не оставила ли Роберта Фенн чего-нибудь, что могло быпослужить ключом к разгадке.

— Ну и как, нашел?

— Нет, ничего.

Берта сердито фыркнула:

— Лучше бы ты провел ночь здесь! Ладно, убирайся к черту!Дай бедняжке Берте привести себя в порядок. Да, а где мы будем завтракать?

— Я покажу тебе одно замечательное местечко. Ты когда-нибудьпробовала вафли с орехами?

— Что?

— Вафли с ореховой начинкой?

— Господи Боже мой, конечно нет! Я ем орехи в виде орехов, авафли — как вафли! И я собираюсь выписаться из этого отеля и отправиться жить вту квартиру. Нечего попусту сорить деньгами. Когда дело доходит до денежныхдел, ты…

Я выскользнул в коридор. Захлопнувшаяся дверь отрезалазаключительную часть ее фразы.

Хейл отодвинул тарелку, освобождая место перед собой настоле.

— Я улетаю в Нью-Йорк самолетом десять тридцать, — сказалон, — поэтому мне придется рассказывать, пока миссис Кул будет доедать вафли.Не возражаете, миссис Кул?

— Давайте начинайте, — ответила Берта, причем слова удалосьразобрать не сразу, так как рот ее был набит второй порцией ореховых вафель.

Адвокат взял свой портфель, пристроил его на коленях иоткинул крышку, чтобы было удобнее по ходу дела извлекать его содержимое.

— Роберте Фенн в 1939 году было двадцать три года.

Значит, сейчас ей приблизительно двадцать шесть. Я захватилеще несколько фотографий. Думаю, прежние миссис Кул отправила вам, Лэм,авиапочтой.

— Да, я их получил.

— Ну тогда вот еще. Она сфотографирована в различных позах.

Он запустил руку в портфель, извлек конверт и вручил егомне.

— Здесь есть и более подробное описание ее внешности: рост —пять футов и четыре дюйма, вес — сто десять, волосы — темные, глаза — карие,фигура — прекрасная, зубы — ровные, кожа — оливкового цвета, очень гладкая.

Берта Кул поймала взгляд цветной официантки и подозвала ее.

— Я хочу еще одну порцию вафель с ореховой начинкой.

— Ты что, пытаешься подогнать себя под размер платьев,которые выбросила в прошлом году? — поинтересовался я.

— Заткнись! Я думаю… — взвилась было Берта, но тут жевспомнила о денежном клиенте и обуздала свой темперамент. — Я плотно ем толькоодин раз в день, — объяснила она, обращаясь к Хейлу с неким подобием то лиулыбки, то ли усмешки. — Обычно в обед, но если я съедаю сытный завтрак, тообед у меня бывает легким. Получается одно и то же.

Хейл оценивающе ее оглядел.

— У вас совершенно нормальный вес для здоровой женщины, —сказал он. — Вы крепко сбитая и энергичная. Просто удивительно, до чегоэнергичная!

— Ну хорошо. Продолжайте, пожалуйста, и прошу извинить зато, что мы вас прервали. — Она бросила на меня выразительный взгляд и добавила:— Кстати, я не выбрасывала прошлогодних платьев. Они хранятся в моем шкафу изкедрового дерева.

— Ну что же, — вернулся к прерванному рассказу Хейл. —Пойдем дальше. Итак, Роберте Фенн было двадцать три года, когда она исчезла.Она работала в Нью-Йорке, в агентстве, моделью. Позировала для рекламныхобъявлений. Ей никогда не приходилось иметь дело с широко рекламируемымитоварами, но у нее были великолепные ноги, поэтому ее часто снимали для рекламычулок, иногда купальных костюмов и белья. Просто невозможно поверить, чтомолодая женщина, так много снимавшаяся для рекламы, могла бесследно исчезнуть!

— Люди не смотрят на лица моделей, рекламирующих белье, —заметила Берта.

— Исчезла Фенн по собственной воле, — продолжил Хейл, — номы теряемся в догадках, что послужило поводом. Ни один из ее друзей не можетпролить на это свет. Ни врагов, ни финансовых затруднений — никакой причины,из-за которой человек может так внезапно исчезнуть. Я имею в виду, никакойособой причины.

— А любовная история? — спросил я.

— Вряд ли. Эта молодая женщина очень независима и весьмаскрытна во всем, что касается ее личной жизни. Как утверждают ее друзья, еслиона отправлялась куда-нибудь с мужчиной, то всегда расплачивалась по-немецки,чтобы не чувствовать себя обязанной.

— Ну такая независимость чрезмерна! — заявила Берта.

— А зачем Роберта Фенн понадобилась вам теперь?

Три года ее исчезновение никого не волновало, а сейчас всебросились ее разыскивать, нанимают детективов, посылают их в Новый Орлеан,летают по стране…

Адвокат кивнул и улыбнулся. Передо мной сверкнули два рядаровных зубов.

— Очень проницательный молодой человек, — сказал он,обращаясь к Берте. — Право, очень сообразительный! Обратите внимание — оннажимает ключевую кнопку всего этого дела!

Официантка подала Берте тарелку с вафлями. Берта положила наних два кусочка масла.

— В кувшинчике растопленное масло, мадам, — заметиладевушка.

Берта опрокинула содержимое кувшинчика на вафлю, сверхуполила ее сиропом и распорядилась:

— Принесите еще один кофейник черного кофе и наполнитемолочник сливками. — И, повернувшись к Хейлу, произнесла: — Я говорила вам, чтоон башковитый малый!

Хейл вновь кивнул.

— Я очень доволен, что обратился именно в ваше агентство.Уверен, вы справитесь.

Я решил вмешаться.

— Не хочу выглядеть назойливым, мистер Хейл, но…

Он громко рассмеялся. На мгновение его зубы почти чторазомкнулись.

— Знаю, знаю, хотите вернуться к заданному вами вопросу.Хорошо, мистер Лэм. Мы ищем ее, чтобы завершить дело о наследстве. К сожалению,больше ничего я вам сказать не могу. Как вы знаете, я выступаю от имени клиентаи руководствуюсь его пожеланиями. Хорошо бы и вам занять такую же позицию.

Берта, у которой был полный рот вафель, поспешно запила ихглотком горячего кофе и спросила:

— Вы хотите сказать, что ему не следует пытаться выяснить, вчем дело?

— Мой клиент позаботится о том, чтобы вы получили всюдействительно необходимую вам информацию, а поскольку фактически он и являетсявашим нанимателем, думаю, вы понимаете, какие это повлечет за собойпоследствия.