— Я не думаю, что девушка виновна.

— Что ж, возможно, вы и правы, — ободряюще проговорилМейсон.

— Я… о, я понимаю, что не имею права занимать ваше время и…но я… мистер Мейсон, я чувствую себя таким никчемным, таким разбитым, яабсолютно не знаю, что делать дальше.

— В чем состоит суть дела?

— Эта девушка — Эвелин Багби, понимаете, она официантка. Хотеланайти какую-нибудь работу в Лос-Анджелесе. Отправилась туда на машине, но этадревняя развалюха по дороге сломалась. Запчастей для таких старых моделей нигденет — пришлось посылать на склад в Лос-Анджелес, а Эвелин осталась ждать вмотеле, в Короне. Ирэн Кейт — это та, у которой украли драгоценности, — тожеоказалась в Короне. Ехала в Лас-Вегас на свадьбу. Вы, может быть, читали: замужвыходила Элен Чейни, актриса, а Ирэн была подружкой невесты. Праздник начиналсяв баре в Короне, а потом собирались ехать дальше. У Ирэн было с собой несколькочемоданчиков; в них — свадебные подарки и украшения, в общем, кучадрагоценностей. Когда они выходили из бара, Ирэн увидела, что крышка багажникаприподнята. Открыла чемоданчики — пусто. Стоимость украденного — около сорокатысяч долларов. Они обратились в полицию, и там решили, что кто-нибудь измотеля напротив мог заметить машину и в нее залезть. Потом этот Гарри Боулсуслышал о пропаже по радио. Он оставил в полиции описание, а Эвелин Багбиточь-в-точь под это описание подходила. Ее арестовали и в вещах нашли кое-какиедрагоценности.

— Кое-какие драгоценности? — резко спросил Мейсон.

— Бриллиантовый браслет, — кивнул Нили.

— А что с остальными украшениями?

— Они думают, что драгоценности где-то спрятаны.

— Зачем ей было прятать только часть вещей?

— Они не знают и, похоже, ждут ответа от меня.

— Уже доказано, что этот браслет входил в число украденного?

— Разумеется.

— Хорошего мало, — проговорил Мейсон.

— Конечно. Но знаете, мистер Мейсон, мне все-таки кажется,что она не виновна.

— Почему?

— Не знаю. Какое-то предчувствие.

— Вы увидите, как часто ваши предчувствия будут сбываться, —кивнул Мейсон.

— Я так хотел показать себя в этом деле.

— Да, это понятно.

— У нее нет денег, и суд назначил меня защитником. Конечно,для суда это рутина, одно из тысячи дел, вы знаете, как это бывает. Онисчитают, что молодому адвокату надо набираться опыта, и назначают его вестидело, когда подсудимому нечем платить. Я ужасно старался. Я сидел ночами,разбирался в статьях закона, по-моему, я знаю их теперь наизусть. Я составилуказания присяжным. И вот сегодня я чувствую, что ничего не выйдет. Мнекажется, присяжных уже не переубедить.

— Почему вы так думаете?

— Они поверили Боулсу.

— Эту девушку задерживали за что-нибудь раньше?

— Похоже, что нет.

— Послушайте, Нили, — проговорил наконец Мейсон, — яподписал свои бумаги и теперь свободен. Пойдемте пообедаем и обсудим вместе этодело.

— Я… Да, мне очень приятно, мистер Мейсон, и… видите ли, я…понимаете, я уже обещал… но подождите, я пойду передоговорюсь.

— С той девушкой, которая ждала вас в зале? Нили, покраснев,кивнул.

— Позовите и ее, — предложил Мейсон.

— О, правда, мистер Мейсон? Она будет в восторге. Я надеюсь,что она станет миссис Нили, когда у меня будет здесь практика, и, может быть,это случится не так уж нескоро, если мне повезет. Мы живем здесь много лет, и уотца куча друзей.

— Ну что ж, сходите за ней, но постараемся не говорить оделах во время еды.

Нили снова погрустнел.

— А я думал… я хотел…

Мейсон улыбнулся и покачал головой.

— Это будет ваше дело. Если вы выиграете, это должна бытьваша победа. Мы поедим, а потом вы скажете ей, что должны вернуться сюда кполовине второго. У нас останется еще полчаса, и в юридической библиотеке мыразыграем перекрестный допрос. Только на этот раз адвокатом буду я, а выпопробуйте стать на место Боулса. Быть может, мы немножко приблизимся к истине.

Нили попытался что-то сказать, но смог лишь крепко пожатьруку Мейсону. Наконец он произнес:

— Вы просто спасаете мне жизнь, мистер Мейсон. Мне кажется,я разбираюсь в законе, в юридической школе всегда был отличником, но,понимаете, когда стоишь вот так в суде, лицом к лицу со свидетелем, которыйпросто издевается над тобой, — это… ну, знаете, когда снится, что дерешься иразмахиваешь изо всей силы, а кулак не тяжелее перышка.

— Я прекрасно понимаю, что это такое, — проговорил Мейсон, —мы попытаемся что-нибудь придумать после обеда.

Ровно в половине второго Мейсон закрыл дверь юридическойбиблиотеки, усадил Нили в кресло и произнес:

— Итак, вы — Гарри Боулс. Я буду допрашивать вас.Постарайтесь вести себя так же, как он.

Нили кивнул.

— И постарайтесь запомнить: адвокат должен заинтересоватьприсяжных. А вы, каждый раз сделав шаг вперед, отступаете и опять зарываетесь всвои бумажки. Вы даете присяжным отвлечься, даете свидетелю одержать верх надсобой. Забрасывайте свидетеля вопросами. Быстро и метко. Никаких пауз. Вопросза вопросом. Понимаете?

— Понимаю, — печально подтвердил Нили, — но невозможно ведьпридумывать вопросы так быстро. По крайней мере, я не умею. Он утверждает, чтовидел чемоданчик в руках у девушки, а я хотел доказать, что он не может бытьуверен в своих словах, — вот мы и вертелись вокруг одного и того же, и каждыйего ответ только настраивал присяжных против подсудимой. Просто не представляю,как мне надо было себя вести.

— Что ж, сейчас посмотрим, — проговорил Мейсон. — Учтитетолько: заставлять его по нескольку раз повторять показания в прежнем порядке —занятие совершенно бессмысленное.

— Да, но у меня не было выхода. Он засвидетельствовал, чтовидел ее, и я…

— Я понимаю, — прервал его Мейсон.

— Давайте просто изменим порядок вопросов. Взглянем насобытия немножко по-другому.

— Боюсь, я не совсем понимаю…

— Постараюсь показать вам. Представьте: вы — Гарри Боулс.Отвечайте мне его словами. Если не помните, придумывайте что угодно, лишь быопорочить подсудимую. Ну как, попробуем?

— Да, думаю, это будет нетрудно. Мне так надоело сегодняутром задавать вопросы, что я не прочь побыть чуть-чуть в роли отвечающего.