Лу подошел к Макс, осматривая сначала фургон, затем ее саму.Взгляды их встретились, и Максин показалось, что она уловила печаль в глубинеего глаз, прежде чем он успел замаскировать ее улыбкой. Сожалеет ли он о ееотъезде?

Лу отвел взгляд и кивнул Сторми в знак приветствия.

— Здравствуй, Лу, — ответила та, — а мы ужебыло решили, что ты не приедешь попрощаться с нами.

— Я не мог это пропустить. Как ты себя чувствуешь,Сторми?

— Хорошо, если не считать того, что меня уже тошнит отбесконечных вопросов о моем самочувствии. — Она улыбнулась, чтобы смягчитьпрозвучавшие грубо слова. — А ты как?

— Спасибо, не жалуюсь. — Он снова осмотрел фургон,задержавшись взглядом на голом животе Максин. Она сочла это хорошим знаком.Было бы гораздо хуже, если бы он не заметил полоску кожи, открывающуюся междузаниженной талией джинсов и укороченной футболкой.

Прочистив горло, он кивнул в сторону автомобиля:

— Ты собираешься совершить несколько поездок на этойштуковине, да, Макс?

— Нет. Все наши вещи уже упакованы и погружены в кузов.За исключением моей машины, конечно. Вот за ней мне придется специальновозвращаться.

— Все вещи? — Лу удивленно поднял брови. —Что, и мебель тоже?

— Ты же бывал в доме моей сестры Морган и знаешь, чтотам имеется все необходимое для жизни, включая мебель.

— Разве тебе не хочется захватить с собой что-то свое?

— Большая часть предметов в этом коттедже все равнораньше мне не принадлежала. Я просто унаследовала их от родителей. — Онаникогда специально не подчеркивала, что ее родители приемные. — К тому жечто у меня здесь есть такого, чего нет в доме сестры? У нее шикарный особняк.

— Но он совершенно не соответствует твоей натуре.

Уперев руки в бока, она нахмурилась:

— И что означают твои слова? Хочешь подчеркнуть, что янебогата?

Лу снова удивленно поднял брови.

— Я не хотел оскорбить тебя, Макси, просто высказалмысли вслух. Дом Морган — это, черт побери, дом Морган: напыщенный, угрюмый, роскошный.А тебе следует жить совсем в другой обстановке… не знаю, как объяснить.Красивой, причудливой, веселой.

— Сексуальной? — подсказала она.

Он примирительно посмотрел на нее, и она подмигнула ему вответ:

— Именно это ты и имел в виду, Лу, и тебе это отличноизвестно. Но тебе не о чем волноваться: как только я устроюсь на новом месте,первым делом изменю внешний вид комнат, чтобы они более соответствовали моемумироощущению. Однако глобальных переделок затевать не рискну, Морган-то, вконце концов, не умерла!

— Нет, полагаю, что нет, — согласился он,отрицательно тряся головой.

— Что? — переспросила Максин.

— Мы обсуждаем это таким будничным тоном, словнокакое-то незначащее событие. В действительности меня это очень ранит. Все, чтопроизошло тогда. Все, что нам довелось увидеть. То, что я всегда считал неболее чем выдумками, оказалось, действительно существует. Одна из великихтеорий заговора Безумной Максин Стюарт попала в яблочко.

Он произнес это с дразнящей улыбкой на губах, отчего Максзахотелось прильнуть к нему в поцелуе. Вместо этого она лишь пожала плечами:

— Жаль, что ты не едешь со мной.

— Ну, я же тебе уже говорил. Не для того я удалился напокой, чтобы снова как в омут с головой нырнуть в работу.

— Верно. Вместо этого ты купишь себе рыболовецкое судно,будешь загорать на его палубе, пахнуть рыбной наживкой и отращивать себе пивнойживотик.

— Это рай на земле, разве нет?

— Да, для семидесятилетнего старика с подорваннымздоровьем. Но не для тебя.

Лу уставился на нее, вероятно уловив в ее словах нечтобольшее, нежели было произнесено вслух, и Максин отвернулась. Она вовсе нехотела, чтобы ее тираду сочли нахальной. На определение «по-детски» она ещесогласна, но никак не на большее.

— Я навещу тебя на новом месте, обещаю.

Она снова уставилась прямо на него:

— Когда?

— Когда? Ну… не знаю.

— Как насчет того, чтобы сделать это прямо сейчас?

— Сейчас?

— Да, сегодня.

— Макси, иногда я не знаю даже, как поддерживать стобой беседу, не говоря о чем-то еще.

Она удивленно округлила глаза:

— Ты заставляешь меня признать это, не так ли?

Лу поднял руки вверх и отрицательно затряс головой.

— Не уверена, что смогу… управлять этимавтомобилем. — Она кивнула в сторону фургона. —

Он такой огромный, что рулевое колесо загораживает мнеобзор. Напоминает одновременно грузовик, танк и парусную доску. Эта штуковинакачается и трясется, и зеркала заднего вида совершенно ужасные и не отражаютпроисходящее сзади меня.

Лу оценивающе осмотрел сначала фургон, затем перевел взглядна стоящую перед ним девушку.

— Пойду в дом, проверю на всякий случай, все ливыключено и закрыто, — сказала Сторми.

— Ну ты же пригнала его сюда с арендной стоянки, —резонно возразил Лу, не обращая на слова Сторми ни малейшего внимания.

Пожав плечами, она незаметно показала Максин два поднятыхвверх больших пальца и скрылась в коттедже.

— Да, верно, — согласилась Макс. — Иначеоткуда бы я узнала, что фургоном так сложно управлять?

— Мне кажется, ты просто пытаешься уломать меня помочьтебе.

— Есть множество мужчин, которых не нужно долго проситьо помощи, — не преминула заметить она.

— Так пригласи одного из них выступить в роли водителя.

— Мне не нужен один из них, мне нужен ты, —двусмысленно сказала Максин.

Лу притворился, что ничего не заметил, и подобная реакциявзбесила Макс. Именно так он всегда реагировал на ее заигрывания — делал вид,что не понимает, хотя в глубине его глаз разгоралось пламя, — или менялтему разговора. Она начинала уже задумываться о том, что он вообще не принимаетее усилия всерьез.

— В эти выходные я собираюсь на рыбалку, — сообщилон. — Прямо отсюда и поеду, если быть совсем точным. У меня в машинеупакованная сумка, а на причале ожидает друг на своем судне.

— Прости, что пытаюсь нарушить твои планы, —саркастически заметила она.

— Ты и сама прекрасно справишься, Максин. Ты самаяспособная женщина из всех, что я знаю.

Она вздохнула:

— Отлично. Просто замечательно. Ты хотя бы можешьпостоять поблизости, пока я не выведу это чудовище с подъездной дорожки наулицу? Почувствуй себя регулировщиком.