class="p1">— Да. Что за задница. Он позвонил мне в День святого Валентина, как раз в тот момент, когда трахал мою бывшую лучшую подругу. Я все это слышала, узнала его и ее голос, они называли друг друга по имени, улавливала все шумы. Все. К сожалению, это была очень хорошая связь.

— Вау, — произнес я.

— Ага. Вау. И вот он пришел домой, немного позднее, словно ничего и не произошло, словно он делал уже так сто раз до этого, а я уверена так и было. Он зашел в дом, принял душ, и только потом я поняла, что он делал так годами.

Я скривился, гадая, сколько раз Тэмми, должно быть, изменяла мне, прежде чем я понял.

— Поэтому я схватила Fabuloso и распылила его на гладкий мраморный пол в ванной.

Я закусил губы, чтобы не улыбнуться.

Она кивнула, видя, что я знаю, к чему все идет.

— Да. Он вышел из душа и полетел вниз, разбил голову об стойку и упал задницей на пол, голый. Тогда я поднесла ему ремень, сначала пристегнула его.

Она снова кивнула, когда увидела, что мои глаза расширились.

— Да, знаю. Психологический ход. Я выбила из него все дерьмо, а затем выгнала его голым из дома. По крайней мере, никого из мальчиков не было рядом, поэтому они не знали, пока он им не сказал.

Я начал смеяться.

— А потом твой старший сын избил его.

— Ага. Взял его в город. Дважды надрал ему задницу, один раз его девушка это сделала, второй его собственный сын, а потом я развелась с ним. Ты думаешь, что я психопатка, не так ли?

Я сумел остановить смех, но не смог скрыть улыбку с лица. Я не думал, что она психопатка, даже отдаленно. На самом деле, я подумал, что это было довольно круто.

— Нет. Я считаю, что ты герой для женщин во всем мире. Любой мужчина, поступающий так с матерью своих детей, должен получить по законам. Нарушение обещаний должно иметь последствия.

— Согласна. И, по-видимому, мои сыновья тоже. Хотя они никогда не были с ним близки. Он был не совсем внимательным отцом. Он пропустил все школьные мероприятия, каждую их игру, но умудрялся ни разу не пропустить футбольный матч по телевизору. Я изнуряла себя, пытаясь заставить его проявить интерес к нашим мальчикам, но он просто не был таким отцом. Я думаю, им будет легче полностью перестав общаться с ним.

— Может, им просто нужно больше времени.

— Я на это надеюсь, хотя они оба уже взрослые мужчины, так что я не имею права голоса. Это они должны решить сами. Мой бывший звонит мне каждые несколько недель и ругается, что я их подталкиваю. А что мне остается делать? Они упрямы. Они принимают решение, и я не могу это изменить.

— Я думаю, это хорошо, что они так потрясены его поведением. Думаю, это означает, что ты вырастила хороших молодых людей. Принципиальные мужчины. Почему они должны прощать мужчину, который так поступил с их матерью?

— Потому что он их отец.

Я пожал плечами.

— Это его бой. Ты просто продолжаешь быть той матерью, которой тебе нужно быть, и позволяй им вести свои собственные битвы.

— Это хорошая мысль. Мне нужно заблокировать номер моего бывшего мужа.

— Я сделал это с Тэмми. Потом она стала приходить ко мне домой.

— Она все еще так делает?

— Слава Богу, нет.

— Ну, по крайней мере, это прогресс. Дает мне некоторую надежду на мою ситуацию.

У нас действительно было так много общего. Было жаль, что я был так одержим Ирис, что не мог видеть и даже думать о других женщинах.

Когда мы закончили, я проводил ее до машины. Это была серебряная Тесла (понимаете, что я имею в виду? Столько общего!)

Она слегка обняла меня, одним коротким нажатием на наши тела, и поцеловала меня в обе щеки. Мы попрощались по-дружески, и я случайно упомянул, что позвоню ей позже.

Я смотрел, как она уезжает.

Я нахмурил брови, когда заметил, что позади нее подъезжает темный седан. Окна были затемнены (незаконно), но я могу поклясться, что разглядел за рулем большого человека со светлыми волосами.

Мне было хорошо известно о моем сверхактивном писательском воображении, поэтому я быстро избавился от этой мысли.

Это просто не имело смысла.

После этого я довольно долго просидел в машине и попытался проанализировать, что я чувствую.

Разочарование.

Но почему? Чего я ожидал?

Ответ был нелегким, и когда он пришел, я почувствовал себя еще большим дураком.

Я ожидал увидеть ее. Ирис. В каком-то уголке своего разума я делал все это в надежде, что встреча с другой женщиной привлечет ее внимание, если она будет где-то поблизости.

По сути, я провел день, настраивая себя на разочарование и вовлекая в это кого-то еще.

ГЛАВА 3

Я с облегчением вернулся к своей машине. Меня не было всего неделю, но неделя с родителями на каникулах была больше, чем я хотел.

Неделя притворства, что я в порядке, что все нормально, что это развод заставил меня вести себя как робот — асоциальный, совершающий движения, тихий и застрявший в моей голове, если к нему прямо не обратиться.

Но, конечно, это был не развод. Я об этом больше не думал.

Это была Ирис. Вернее, ее отсутствие.

Мои родители вернулись к протоколу, ведя вежливые светские беседы. Они были цивилизованными и безупречно воспитанными. Они могли волноваться, но никогда не любили. Даже в детстве они всегда давали мне пространство, иногда даже по ошибке.

Получилось к лучшему. Мне не о чем было с ними говорить.

Но молчание заставило меня думать о большем. И думать тогда было для меня не лучшим делом.

Если посчитать, Ирис не было два месяца.

Это были тяжелые два месяца.

Два месяца тоски и горя.

Два месяца отрицания и скорби.

Насколько извращенным было осознавать, как сильно ты влюблен в почти незнакомого человека, только после того, как узнал, что она ушла навсегда? Возможно уже мертва. Наверное, мертва.

Я мог процитировать это загадочное последнее письмо от нее наизусть, но все равно не знал, как расшифровать его истинное значение.

Я больше не увижу ее.

Даже после того, как я прочитал это письмо сто раз, мне приходилось постоянно напоминать себе об этом.

У нее явно были какие-то серьезные проблемы, но она никогда не подпускала меня достаточно близко, чтобы помочь ей с этим.

Я был уверен, что смог бы спасти ее.