— Ты не можешь говорить? — мысль о том, что бедняжка может оказаться немой расстраивала больше всего.

— Я не помню, — чуть слышно прошептала девочка, не поднимая глаз.

— Чего ты не помнишь, малышка? — обеспокоенно спросила женщина, радуясь все же, что ребенок пошел на контакт.

— Как меня зовут, откуда я, кто мои родители: я не помню! — почти обреченно, едва сдерживая слезы, ответила она.

— Это ничего, а что же ты помнишь? Как ты попала в телегу с углем, кто тебя так напугал? — с каждым услышанным словом Мидлена хмурилась все больше.

— Я помню, что было темно и страшно, и я бежала, а потом спряталась в телеге… я не знаю, от кого я пряталась, но когда тот мужчина меня нашел, мне опять стало плохо и страшно, они оба меня напугали, — девочка все также не поднимала глаз, а голос ее казался сухим и охрипшим, но говорила она четко и искренне, пытаясь унять дрожь в теле.

— Это ничего, дорогая, ты еще все вспомнишь, — уверенно проговорила женщина. Мидлена осторожно приподняла подбородок девочки, чтобы снова заглянуть в ее глаза. — А пока, нам надо тебя как-то называть, выбрать для тебя имя, если ты не против!? — она робко улыбнулась уголками губ.

— Я не против, — тихо-тихо прошептал ребенок.

— Хорошо, а какое имя ты бы хотела?

— Я не знаю, — растерялась девочка.

— Ну-у, — задумчиво протянула Мидлена, — знаешь, а мы не будем долго с этим мудрить, да и делать из тебя загадку среди остальных тоже не стоит. Скажешь, что ты просто не любишь говорить о прошлом — это у нас не редкое явление. Родилась и росла ты здесь же, в Камилинске. А имя… — она снова задумалась.

— Камила — подходящее имя: раз уж ты НАША находка, в честь города и назовем! Нравится?

— Мне подойдет, — безразлично пожала плечиками девочка.

— Вот и договорились, — ласково прошептала Мидлена. — Я познакомлю тебя с Натали — она у нас нянечкой работает. Натали отмоет тебя и накормит, а потом пойдем знакомиться с ребятами. Будь послушной девочкой, хорошо?! — проговорила женщина: внутренний голос подсказывал, что с этим ребенком будут проблемы, да и малышка, наверняка, оказалась втянутой в какую-то очень нехорошую историю.

* * *

— Дети, знакомьтесь — это наша новенькая, ее зовут Камила. Просьба не обижать! Договорились?! — Мидлена с подозрением осмотрела детей, которые голодными и хищными взглядами изучали новенькую.

А девочка действительно оказалась необычной. Первое, что приковывало внимание и поражало воображение, так это ярко-рыжие волосы: пышные, длиной до пояса, волнистыми локонами струящиеся по детским плечикам. Они напоминали ожившие языки пламени, готовые обжечь любого, кто к ним прикоснется. Глаза были ярко-зеленые выразительные и такие же удивительные, как и волосы девочки. Кроме того, наперекор всем законам природы, на ее лице не было веснушек, а ресницы и брови были не бледно-рыжими, а черными.

Больше всего она походила на диковинную, очень красивую и дорогую фарфоровую куклу. И это тоже настораживало: за все годы работы в приюте Мидлена убедилась, что дети бедняков крайне редко обладают заурядной внешностью и еще реже бывают здоровыми и не имеют хронических недугов. Камила же выглядела ухоженной, здоровой и никак не могла не выделяться среди остальных детей.

— Договорились, кета! — с усмешкой, вздернув вверх подбородок, ответил Макс, который уже не сводил с новенькой глаз: с таким же энтузиазмом кот смотрит на миску со сметаной.

Женщина направила на него предупреждающий взгляд: Макс был своего рода «вожаком стаи» и, как следствие, тяжелой головной болью для всего персонала детского приюта.

— Особенно это тебя касается, — каждый раз, этому ребенку приходилось напоминать, кто здесь главный. Мидлена провела рукой по удивительным волосам девочки и неторопливо направилась к выходу.

* * *

Камила чувствовала себя уставшей и опустошенной, единственное, чего ей хотелось — так это спать. Но, как только она осталась наедине с другими детьми, страх опять начал волнами накатывать на нее. Девочка чувствовала себя жертвой, загнанной в угол стаей гиен: она не могла бы объяснить причину этих страхов, но доверяла своим чувствам, которые подсказывали, что дети вокруг таят в себе угрозу.

— Ну, привет, лисенок, ты откуда такая? — тот самый мальчишка, который разговаривал с директрисой, тут же плюхнулся на ее кроватку и нагло рассматривал девочку. Паренек был явно постарше: он был выше Камилы на полголовы, на нем были темно-коричневые укороченные брюки и футболка с закатанными до локтей рукавами, на голове была копна темных волос, взъерошенных и явно давно нечесаных, черты лица были броскими и запоминающимися, когда он улыбался, то взгляд его становился не добрым, а скорее хитрым, озорным и даже опасным.

— Меня зовут Камила, — прижавшись к спинке кровати и притянув ноги к груди, буркнула девочка.

— Я буду называть тебя так, как захочу: ты рыжая — будешь лисенком! — он улыбался широкой и хищной улыбкой, которая, как показалось Камиле, вот-вот грозила перерасти в оскал.

— И ты не ответила на мой вопрос? — он выжидающе выгнул бровь.

— А я и не собираюсь отвечать ни на чьи вопросы, понял? Оставь меня в покое, я хочу спать, — она старалась выглядеть воинственно и с достоинством дать отпор этому заносчивому мальчишке, не замечая никого вокруг.

— Детка, со мной надо дружить, а не ссориться! — он говорил все тем же веселым и дружелюбным голосом, но вот глаза теперь были холодными и выражали обиду и раздражение. Макс вытянул руку и коснулся ее подбородка.

— Отстань! — Камила сорвалась на полукрик и, освободив свой подбородок, толкнула его в грудь.

Дети вокруг заулюлюкали, кое-кто даже присвистнул, а Макс тут же подскочил, схватил за волосы и потянул так, чтобы ей пришлось смотреть ему в глаза.

— Считай, что ты нарвалась, рыжая тварь! Сейчас придет Ната: начнет проверять комнаты и объявит отбой, не вздумай ей пожаловаться — убью! А завтра мы с тобой еще пообщаемся! — с этими словами он отпустил ее волосы и мгновенно отскочил на два шага от узкой кроватки, а еще через пару секунд дверь распахнулась, и вошедшая нянечка принялась выпроваживать мальчишек из комнаты девочек.

Конечно же, никто не уснул после ухода няни. Девочки тут же по скакивали со своих кроваток. Двое почти сразу оказались возле Камилы. Она зажмурилась и притворилась спящей.

— Ну и уродина же ты, — заявила одна из них.

— Да и мозгов, что у курицы! Макс от нее не отстанет теперь, — с усмешкой заявила другая.

— Эй, мы знаем, что ты не спишь! — возмутилась еще одна.

Но, пока никто к ней не прикасался, Камила продолжала усиленно изображать крепкий сон.

— Завтра Макс до нее доберется, и будет она, что мышь по норам, прятаться! — явно веселясь своей догадке, сообщил еще один голос.