На ней были голубая спортивная майка и выцветшие джинсы с прилипшей грязью после вчерашнего дождя, на лице — ни тени косметики. Типично фермерский вид. Этому человеку незачем знать, что она работает вовсе не на ферме.

— Да, наверное, — ответил он и снова отвернулся к окну.

Похоже, он исчерпал свой запас любезностей.

— А вы чем занимаетесь, мистер Макгвайр? — спросила она.

— Моя семья участвует в игорном бизнесе в Рено.

Это ни о чем не говорило! Он ответил так же уклончиво, как и она.

— У нас на острове есть казино, — дружески продолжила Тори, — может, вы захотите посетить его?

Хотя что он там забыл! Место было совсем неинтересным.

— Так вы меня все-таки приглашаете, Тори? — спросил он, насмешливо вскинув брови.

Она удивленно взглянула на него и заметила искорки в темно-серых глазах. Значит, у этого человека все-таки есть чувство юмора!

— Нет, не приглашаю, — разуверила она. — Боюсь, что казино меня не привлекает. — В конце концов, ведь это его семья участвует в игорном бизнесе.

— Меня тоже, — ответил он серьезно и замолчал. Может, рано было делать выводы? Кажется, Джонатан Макгвайр представляет собой настоящую загадку.

— Ну вот и приехали, — проговорила Тори с облегчением, свернув на дорожку к дому.

Особняк представлял собой старинный фермерский дом — год назад Мэдисон и Гидеон купили его у родителей Тори, и теперь, полностью перестроенный, он выглядел превосходно.

Тори остановила автомобиль у входа. Если ей повезет, она больше не встретит Джонатана Макгвайра.

Джонатан вынул из багажника дорожную сумку и гитару, поставил все это на землю и повернулся к Тори:

— Извините, я был не очень любезным пассажиром. Единственным моим оправданием является то, что я не ожидал встречающих в аэропорту.

Ничего себе оправдание! Накануне вечером Мэдисон позвонила ей и попросила встретить брата, мать Тори потратила утро, чтобы закупить для него продукты, а сама Тори поехала за ним в аэропорт.

— У вас есть ключ? — спросила она, нащупывая в кармане джинсов запасной ключ, который Мэдисон и Гидеон всегда оставляли у ее родителей, когда уезжали. Макгвайр сунул руку в карман и достал серебристый ключ. — Вот и прекрасно. — Тори убрала ключ обратно. — Если вам что-то понадобится, мои родители будут рады вам помочь. — Она жестом указала на расположенный неподалеку белый фермерский дом, окруженный сараями, и повернулась, собираясь сесть в «лендровер», но Джонатан взял ее за руку.

— А вы не будете рады?

Тори почувствовала на плече твердую и теплую ладонь. Она взглянула на него своими темно-синими глазами и покачала головой.

— Скорее всего, меня здесь уже не будет — как и вы, я всего лишь в гостях.

Он нахмурился.

— Но вы же сказали...

— Еда — в холодильнике, хлеб — в коробке, — прервала Тори. — В шкафу — яблочный пирог, который испекла мама. — Она освободилась от его руки и села в машину. — Машина — в гараже позади дома, ключи висят рядом с холодильником. Еще забыла: Мэдисон оставила список необходимых телефонов рядом с аппаратом.

Она включила зажигание и протянула руку, чтобы закрыть дверцу.

Джонатан помешал ей.

— Ваш номер там тоже есть?

Теперь он решил полюбезничать! Но ей уже не хотелось никаких любезностей. Она с вызовом вздернула подбородок.

— Номер моих родителей указан в списке.

Склонив голову набок, он задумчиво смотрел на нее.

— Я был невежлив, да?..

Тори выдержала его взгляд.

— Похоже на то.

Джонатан посмотрел в сторону и снова взглянул на нее.

— У вас хорошие отношения с моей сестрой Мэдисон?

— Очень, — заверила она.

— Я так и подумал, — ответил он и неожиданно улыбнулся.

Тори даже испугалась — так изменила его улыбка. Теперь он выглядел намного моложе, на смуглом лице сверкнули белые зубы, в уголках рта обозначились веселые морщинки, а цвет глаз стал серебристо-серым.

Она отвела взгляд.

— Мне действительно пора, мистер Макгвайр. — Она потянула на себя дверцу.

Поколебавшись, он убрал руку. Тори захлопнула дверцу и опустила стекло.

— Да, вот еще что: если захотите воспользоваться автомобилем, я бы не советовала выезжать завтра — завтра будет безумное воскресенье.

— Безумное что? — переспросил он удивленно.

— Воскресенье, — ответила она.

— Я знаю, что завтра воскресенье, но что значит «безумное»?

Она усмехнулась.

— По трассе будут гонять двадцать тысяч байкеров — вот что такое безумное воскресенье!

Она завела мотор и включила скорость, в боковом зеркале мелькнуло лицо Джонатана Макгвайра, оно выражало полное недоумение. Тори невольно улыбнулась: если Джонатан Макгвайр явился на остров, чтобы насладиться покоем, то он сделал это явно не вовремя.

Так ему и надо!

Вернувшись на ферму, она обнаружила на автоответчике сообщение от Руперта. Она просила его не звонить, пока она будет на острове, но он, как всегда, не обратил на ее слова ни малейшего внимания.

— Привет, дорогая, — прозвучал его хорошо поставленный голос. Тори тут же представила, как он сидит в коричневом кожаном кресле, задрав ноги на стол, в отлично сшитом костюме, модной сорочке и дорогом шелковом галстуке. — Хотел узнать, собираешься ли ты возвращаться, мы по тебе очень скучаем.

Тори решительно нажала на кнопку — к черту! Она хотела побыть у себя дома! Скучают они, видите ли!

Она сжала губы: еще бы им не скучать, особенно Руперту — ведь это благодаря ей он носит модные туфли и дорогой костюм. Чтоб он провалился!

Тори рухнула в кресло, положила локти на стол, сплела руки в замок и опустила на них подбородок. И что же ей теперь делать?

Чтобы решить этот вопрос, она и приехала сюда. Некоторые вещи прояснились, и она уже более или менее представляла, как нужно поступить, но тогда поднимется такой шум! Она...

— Помоги, пожалуйста, Тори, — послышался голос отца, который с пыхтением открыл дверь и, обхватив мать за талию, пытался ввести ее в кухню.

Тори бросилась к матери. Вместе с отцом, поддерживая ее с двух сторон, они усадили ее в кресло. Левая лодыжка у матери была туго забинтована, на лице застыло страдальческое выражение.

— Что произошло? — воскликнула Тори.

— Я упала, когда выходила из церкви, — ответила мать. В своем бело-розовом костюме в цветочек и розовой шляпке она выглядела очень нарядно. — И все из-за тщеславия — надела новые туфли на высоких каблуках, — вздохнула мать, с укоризной глядя на белые туфли, одна из которых была у нее в руке. — Уже не помню, когда в последний раз носила такие каблуки. Мы заехали в больницу и сделали рентген. Слава богу, перелома нет, однако растяжение довольно сильное.