за место? ― когда немного прихожу в себя, спрашиваю я.

– Лес. Озеро. Природа. ― Она с улыбкой разводит руками.

Только что она подарила мне несколько волшебных минут, но теперь, чуть успокоившись, я задаюсь вопросом: почему она выбрала именно это место? Что оно значит для нее?

– Ты приезжала сюда с другими парнями?

Я стараюсь, чтобы голос звучал непринужденно, но выходит хреново. Это должно быть просто любопытство, но это, блядь, не так.

Мне не все равно, что она ответит. Я не хочу представлять ее с другими парнями, с которыми она была здесь до меня.

Где угодно.

Кая отступает, недоверчиво вскидывая брови. Улыбка медленно сходит с ее лица. Ненавижу себя за это, но мне надо знать.

– Ты серьезно?

В ее голосе слышится разочарование. Мне мерзко, что я расстроил ее, но я киваю.

– Нет, Айден – это не мое место, где я отсасываю парням и трахаюсь с ними! ― с горечью восклицает она.

Я морщусь по двум причинам: я заставил ее почувствовать себя униженной и ее слова лишь подстегнули мою ревность.

– Знаешь, это должно было быть весело и приятно, но ты все испортил!

Она злится и от этого на ее щеках выступает яркий румянец. Развернувшись, она марширует к машине, и я понимаю, что крупно облажался.

Что, к черту, на меня нашло?!

С самым виноватым видом я подхожу к форду, склонившись к открытому окну со стороны пассажира.

– Прости меня.

Она бросает на меня хмурый взгляд. Губы, которые еще недавно вытворяли что-то нереальное со мной, сжаты в тонкую линию.

– Не понимаю, что на тебя нашло, ― наконец откликается она.

Я опускаю голову и смотрю под ноги, только вижу не землю, покрытую летней травой, а нечто, что не слишком хочется вспоминать.

Похоже, я наступаю на те же самые грабли.

– Я повел себя, как кретин.

Она молчит, но полностью соглашается с моими словами.

– Я ревную тебя, и это то, с чем мне непросто справиться, ― признаюсь я.

– Ревнуешь? К кому? ― Она хмурит лоб в замешательстве. ― Ты знаешь, что я с парнями-то почти не общаюсь. Не считая Джея, конечно, но ревновать к нему вообще бред за гранью.

– Этот… Мэтт – он подкатывал к тебе? ― Мне тяжело говорить – даже я сам понимаю, что звучу как придурок.

– Мэтт? Ты меня к нему приревновал? ― моргает Кая.

Боже, мне хочется убиться о землю!

― Он запал на тебя, ― обороняюсь я.

Я за этим парнем наблюдал и убедился, что он ее хочет.

Господи, как ее вообще можно не хотеть?

– Ты выдумываешь! Айден – Мэтт студент моего отца, не более!

– Но он приходит в ваш дом и пялиться на тебя! ― невольно повышаю я голос. ― Он парень, Кая! Я знаю, как мыслят парни, глядя на такую девушку, как ты!

– Если ты и прав – а я не говорю, что это так – какое это имеет значение? Я не могу запретить ему или кому угодно другому приходить в дом моих родителей. Тебя волнует, что я флиртую с ним?

Блядь, меня волнует, что она в принципе может флиртовать с кем-то!

«Это моя ебанутость, Кая. Меня до дикости пугает, что когда ты это поймешь, то захочешь уйти от меня».

Задолго до того, как Ник погибла, я чуть было не потерял ее (а в какой-то момент потерял) из-за того, что не мог справиться со своим скверным характером.

– Я знаю, что ты не делаешь этого, ― после долгого молчания говорю я.

Ее взгляд смягчается:

– Ну, я надеюсь на это. Тебе не о чем беспокоиться, Айден. Потому что я очень, очень сильно, на всю голову влюбилась в тебя.

Ее слова вызывают кривую улыбку на моих губах, но, дьявол, тревога все еще прочно сидит во мне.

Больше всего я боюсь потерять ее, и больше всего пугает то, что я сам стану тому причиной.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

― Не знала, что ты такой ревнивый.

Голос у Каи игривый, глаза блестят лукавством. Я прощен и от этого чувствую огромное облегчение – не люблю, когда она на меня сердится.

– Ты еще многого обо мне не знаешь, ― негромко и совершенно серьезно говорю я.

Кая отклоняется немного назад, рассматривая мое лицо. Ее улыбка тускнеет.

Она еще пока не знает, но у меня паскудный характер. Именно он и становился виновником всех моих бед. Малодушная часть меня хочет навсегда скрыть это от нее. Никогда и близко не подпускать к правде, в которой парень, в которого она влюбилась, на деле оказывается хреновым мудаком.

Вместе с тем, как я возвращаюсь к своей прежней жизни, той, что была до аварии и ночи, когда потерял все – возвращается и та сторона моей личности, которую я ненавижу. И которую не могу подавить даже после всего, что случилось.

– Но хочу узнать, ― шепчет Кая, ― обхватывая ладонями мое лицо. ― Ты не должен бояться, что я увижу что-то, что меня оттолкнет.

Я сглатываю: она будто видит меня насквозь. У меня сводит желудок. Почему я не могу расслабиться даже тогда, когда стоит только радоваться?

– Хорошо, хватит о грустном. Пойдем и повеселимся. Мы ведь для этого здесь?

Она соскакивает с багажника и тянет меня за руку в сторону бара. Не хочу туда возвращаться – вместо этого с удовольствием остался бы с ней наедине в месте потише, но знаю, что не могу вести себя как долбанный собственник. Ей двадцать один и она должна развлекаться со своими сверстниками. И если я не буду рядом, она будет делать это без меня. Или с кем-то другим.

На меня снова накатывает.

«Уймись, нахрен!»

Приятельница позвала ее в бар и когда Кая предложила мне выбраться вечером из дома, я согласился. Мне не хотелось, но по ее взгляду я понял, что ей – очень, и вот мы в этом студенческом баре, и вокруг нас веселятся пьяные студенты.

– Почему ты не пьешь? ― уставившись на меня чуть захмелевшим взглядом, спрашивает Сьюзен, та самая приятельница Каи.

Улавливаю движение рядом – Кая неловко ерзает на стуле. Но она не должна смущаться из-за чужой бесцеремонности.

– Не хочу.

Мой тон ясно дает понять, что я думаю о таких вопросах. Впрочем, как и взгляд, которым я одариваю девушку напротив.

Цель достигнута: она поникает и отводит глаза в сторону, а я мысленно добавляю, чтобы не лезла не в свое собачье дело.

Похоже, эта Сьюзен от меня не в восторге.

– Обязательно