В тот день не было слышно привычных шуток. Моряки не снимали пальцев со спусковых крючков, стреляя во все, что видели в воздухе. Несколько американских самолетов, попытавшихся приземлиться на острове Форд, в горячке боя были сбиты. В 21.10 в небе были замечены три освещенных самолета, приближавшиеся с юга на высоте 5000 футов. «Новый Орлеан», а за ним и другие корабли открыли огонь и сбили все три. Одного пилота выудили из воды измученные моряки с «Вирео». Оказалось, что летчик с «Энтерпрайза».

А за пределами бухты шло постоянное патрулирование. Несущие дежурство корабли любой звуковой контакт считали вражеской субмариной и действовали соответственно. В 10.36 «Уосмут» забросал глубинными бомбами что-то на входе в бухту. На поверхности воды вскоре появилось нефтяное пятно, однако обломки так и не всплыли. Несколько позже «Бриз» произвел еще две атаки в том же районе, а «Азартный» – одну. Если обнаруженный объект хотя бы отдаленно напоминал субмарину, игра стоила свеч. Внутри бухты эсминец «Монаган» даже расстрелял плавучий буй.

Траление мин неожиданно стало более опасным делом, чем раньше. В тот день «Клест», как обычно, приступил к привычным операциям, когда проходивший мимо крейсер заметил что-то подозрительное в воде, в месте нахождения трала, открыл огонь и точным попаданием перебил буксирный конец.

Время тянулось медленно, принося с собой новые тревоги. Некоторые из них впоследствии оказывались ложными, но, к сожалению, далеко не все. В 11.40 радио Уейлуп передало сообщение об атаке на Гуам. Получасом позже в эфире снова прозвучала информация о неопознанных самолетах над островом.

В первых сообщениях о ситуации на Гуаме не было определенности. Солнце, принесшее воскресное утро на Гавайи, вскоре пересекло демаркационную линию суточного времени и осветило первыми лучами остров Гуам, где наступил уже понедельник. Новости о нападении на Пёрл-Харбор, переданные с Филиппин, заставили защитников Гуама быть на ногах уже в 5.45. Японские бомбардировщики с Сайпана появились над их головами спустя три часа. Они начали на острове локальную войну, которая спустя 48 часов завершилась поражением Соединенных Штатов.

«Воздушное нападение на Пёрл-Харбор: это не учения» – такое сообщение было передано с Гавайев на Филиппины и в понедельник 8 декабря в 3.00 легло на стол командующему азиатским флотом адмиралу Томасу Харту, находившемуся в одном из отелей Манилы. Инструкции, данные адмиралом флоту, гласили: «Японцы начали враждебные действия. Принимайте соответствующие меры». Полдюжины старых кораблей, составлявших старый азиатский минный флот, стали участниками войны, к которой начали готовиться на полгода раньше, создавая оборонительные минные поля в проливах между Филиппинскими островами. Для подавляющего большинства из них начавшаяся война стала очень короткой.

Корабли 9-го минного дивизиона раньше использовались в качестве буксиров. Только год назад их буксирное оборудование было заменено приспособлениями для траления, которые, к примеру, на «Выпи» ни разу не использовались. Война настигла этот маленький корабль 10 декабря, когда 54 бомбардировщика противника налетели на кавитскую судоверфь. Тральщик «Выпь» стоял у пристани Мачина рядом со своими собратьями «Голубем», «Перепелкой» и субмаринами «Морской лев» и «Морской дракон». Японцы бомбили с высоты 15 000 футов[5]и находились слишком высоко для небольших орудий, установленных на палубах минных тральщиков. Одной из первых бомб была повреждена подлодка «Морской лев». Взрыв был такой силы, что осколки дождем осыпали «Выпь» и убили двух матросов в столовой. Начавшийся на субмарине пожар быстро перекинулся на «Выпь». Экипаж тральщика мужественно, но без особого успеха боролся с огнем. Позже тральщик отбуксировали к сигнальному бую, после чего он был покинут командой. Стоявший на рейде «Козодой» сумел сбить один вражеский самолет, который стал первым японским самолетом, уничтоженным военно-морскими силами Соединенных Штатов на Филиппинах.

Хотя для тральщика «Выпь» война закончилась очень быстро, отдельные его части все же участвовали в боях. Матросы с «Зяблика», обнаружив, что на корабле мало укрытий от осколков, приспособили для этой цели двери и крышки люков с «Выпи», как только корабль перестал дымить. На протяжении следующих нескольких дней моряки с других тральщиков перетащили на свои корабли все пригодное для использования, что можно было снять с «Выпи». В конечном счете от тральщика остался голый «скелет».

«Воздушное нападение на Пёрл-Харбор, и это не учения» – это сообщение поступило в Калифорнию еще до полудня в воскресенье. Принявший его радист не поверил полученной информации, решив, что это ошибка, однако передал радиограмму по инстанции. Чиновники в Вашингтоне тоже не спешили верить дурным вестям. Морской министр находился в своем рабочем кабинете и размышлял о перерыве на ленч, когда к нему ворвался адмирал Старк, держа в руках бумагу, на которой было написано всего девять слов, которые изменили судьбы многих тысяч людей.

– Мой бог! – воскликнул мистер Нокс, с надеждой глядя на адмирала. – Это не может быть правдой! Это, должно быть, налет на филиппинцев!

Но, увы… Сообщение передали главнокомандующему ВМФ США, президенту Рузвельту. Потрясенный президент выслушал информацию с недоверием, но распорядился привести весь военно-морской флот в полную боевую готовность.

Однако на участи кораблей, стоявших на Гавайях, это решение никак не отразилось. Они воевали начиная с раннего воскресного утра. Для них война началась в 7.55. А минный флот на Филиппинах находился в готовности и ждал. Для этих кораблей худшее было впереди. В Атлантике немецкие субмарины уже показали кораблям, что такое война, торпедировав эсминец «Рубен Джеймс» и танкер «Салинас». Моряки минного флота, разбросанного вдоль атлантического побережья Соединенных Штатов, были наслышаны, сколько бед могут натворить немецкие мины. Очень скоро им предстояло в этом убедиться.

Появление первых мин было вопросом времени. Именно этого ждали минные тральщики. На необъятном пространстве шла подготовка к военным действиям: кипела работа у сигнальщиков, деловито мигали лампы, мачты расцвечивались флагами: с корабля на корабль передавались боевые приказы. В обстановке лихорадочного ожидания люди не теряли присутствия духа и чувство юмора. Среди великого множества больших и малых военных кораблей обязательно находился маленький, скромный кораблик, на мачте которого после получения очередного приказа поднимали ответный сигнал: «Прошу разрешения сначала закончить завтрак».

К 28 марта 1942 года Соединенные Штаты Америки находились в состоянии войны с Японией в течение 109 суток. Причем у стороннего наблюдателя значительно чаще, чем хотелось бы, возникал повод поинтересоваться: «Где же американский флот?» Японские корабли уверенно бороздили воды Тихого океана, а американских было слишком мало, чтобы помешать этому. Вот почему вопрос оставался открытым.

В ту субботу корабли 1-го минного дивизиона находились на Гавайях. Был день выплаты жалованья. Не приходилось сомневаться, что вскоре дивизион получит новое назначение. Топливные танки и кладовые были полны, в Вест-Лох началась погрузка мин. Под аккомпанемент рева воздуходувок матросы проглотили свой обед. К 14.00 были приняты последние мины, и минзаги заняли место за акваторией бухты: люди и корабли были готовы выполнить свой долг. Вместо указания места назначения в корабельных журналах имелась обтекаемая запись: «По устному приказу командира 1-го минного дивизиона».