Губы Элизабет подрагивали, под прекрасными, цвета фиалки, глазами залегли глубокие тени. Все это она обнаружила, глядя в зеркало. Как бы ей хотелось, чтобы мама была жива, была рядом с ней и помогла бы советом. Сейчас это желание было особенно острым. Зачем она умерла, успев только дать жизнь Элизабет?

Перед молодой женщиной возникло большое количество вопросов. Она не знала ответов, как не очень понимала пока, чем жена отличается от вчерашней девушки. Ни отец, ни тем более Мелисса не стали объяснять Элизабет ее нового статуса. Она глубоко вздохнула. Как бы там ни было, она не станет обращаться за помощью к Мелиссе, считавшей первый брак лорда Селби чудовищным мезальянсом.

Ее семейная жизнь будет совсем другой — Элизабет паталась убедить себя в этом. Но ее волнение выдавали маленькие ручки, судорожно сжимавшие запястья крест-накрест. Ведь Натан любит ее! И.., она тоже заставит себя полюбить его. Она его уже уважает. Пройдет время, и — она была уверена в этом — ей предстоит пережить все те восхитительные эмоции, вытекающие из союза двух, о которых она читала в романах. Она будет жить в мире любви и нежности! Она и Натан будут любить друг друга! И это будет любовь навсегда.

Мысли о прекрасном будущем несколько успокоили ее. Элизабет старалась заглушить страхи и опасения и с серьезным выражением лица сосредоточилась на простой задаче: ей предстояло расстегнуть маленькие перламутровые пуговки на облегающих рукавах подвенечного платья. Платье было великолепным, из плотного мелочно-белого сатина. Его дополняла роскошная вуаль, обсыпанная множеством перламутровых шариков. Серебристые локоны Элизабет свободно ниспадали на плечи. Весь облик ее напоминал некое создание, сошедшее на Землю из другого мира. Именно такой она час назад выходила из семейной церквушки.

Элизабет чувствовала себя виноватой перед гостями, собравшимися внизу: ее ждут, а она погрузилась в ненужные размышления. Она заспешила с пуговицами. Можно было бы позвать звонком кого-либо из горничных. Но она знала, как они заняты сейчас — свадебный обед был делом очень хлопотным, и никто из слуг не оставался без дела. Рукава — ладно. А вот расстегнуть пуговицы на спине, такие же мелкие и частые, было задачей непростой… Господи, сейчас может войти мачеха, и если она увидит, что Элизабет еще не переоделась…

Наконец она смогла освободиться от свадебного наряда и без сожаления отложить это великолепие в сторону. При этом ее юное лицо было совсем не сияющим.

Это шикарное подвенечное платье было для нее не тем, чем обычно бывает для счастливых невест. Ее брак был дорого обставленной сделкой — ведь как-никак, а замуж выходила дочь лорда Селби, его пока единственный ребенок.

А новобрачная и в самом деле была еще ребенком. Она не знала родительской ласки. Растили ее не любящие родители, а верные и по-своему добрые слуги. Отец лишь периодически наезжал в усадьбу. Дом в эти дни наполняли его друзья, а девочку представляли гостям, чтобы не было кривотолков и любой мог убедиться, что она растет в прекрасных условиях.

Ее мировоззрение формировалось под воздействием происходящих в Мэйдстоуне событий, а о большом мире она могла судить только по прочитанным романам.

Книги были ее убежищем. Она ныряла в страницы, как в пучину вод, и долгими часами была участницей самых разнообразных событий, которые только могло породить воображение автора.

Естественно, Элизабет посещала гимназию, отвечавшую требованиям ее сословного положения. Это учебное заведение было предназначено для благородных девиц. Девиц было много, но из-за своей болезненной застенчивости и неуверенности в себе Элизабет не сумела обзавестись большим количеством подруг. Но одна у нее была!

Стелла Вальдес обладала всем тем, чего так не хватало Элизабет. Она очень любила свою подругу Бет — так Стелла называла Элизабет.

Стелла была высокой темноволосой девушкой с искрящимися смехом глазами. Она была старше Бет на два года, и у нее уже сформировался прямой откровенный характер, она умела владеть собой в любых ситуациях, верила в собственные силы. Элизабет могла только мечтать о таком характере.

Стелла росла в прекрасном моральном климате, ее любили в семье. Она-то и взяла под свое крыло маленькую бледнолицую подругу и щедро делилась с ней душевным теплом.

В учебном заведении мадам Финч, где обучались только благородные девицы, Стелла долгие годы была щитом для малютки Элизабет, удивительно тихой и деликатной. Она оберегала ее от насмешек и колкостей учениц.

Но Стелла была старше, и настал день, когда она вместе с семьей уехала в Мексику. Элизабет с нетерпением ждала окончания двух оставшихся ей лет пребывания в гимназии. Этот день наконец настал. Девушка окончила гимназию, получив все то, чем должна обладать юная леди.

При этом Бет осталась застенчивой, неуверенной в себе, тихой и мечтательной девушкой. Ей очень хотелось, чтобы окружающие любили ее. А больше всего она ждала своего суженого.

Представления о любви она черпала из романов, которые они со Стеллой тайком глотали при мерцающем свете свечи.

Как это свойственно многим юным особам, она грезила наяву. Ее воображение рисовало высокого, темноволосого незнакомца, рокового мужчину, который должен был ворваться в ее жизнь и унести с собой, как уносит листок штормовой ветер. И они будут жить долго и счастливо…

Может быть, так и ее несчастная мать, Анна, представляла свою жизнь?

При этой мысли у Элизабет перехватило дыхание. Верила ли ее мать, что любовь к молодому и прекрасному лорду Селби сумеет преодолеть все предрассудки? Его семья и друзья ждали от него совсем не такого брачного союза.

От этих мыслей Элизабет вновь почувствовала озноб. А что ее собственный муж, который так не соответствовал ее идеалу? Не повторится ли история, если молодой супруг решит, что ошибся, и попросту забудет о существовании своей верной супруги? Да и как он поведет себя в своей Америке?

Горькая складка искривила ее красивые губы, и она пожалела, что так легко сдалась отцу и мачехе, настаивавшим на этом-браке, который, как подсказывало ей сердце, не сулил счастливого будущего. Но дело было уже сделано, и у Элизабет вдруг возникли мысли, казалось бы, не очень свойственные ее возрасту. Может, удастся укрепить этот брачный союз, заменив любовь уважением? Или все же ей надо было решительно восстать против намерений отца?

Натан Риджвей был, без сомнения, красивым молодым человеком. У него было что-то общее с Мелиссой, может быть, холодный блеск глаз, выражавших высокомерие?..

Элизабет не была первой в череде несчастных девушек, капитулировавших перед напором враждебно настроенной мачехи и холодного безразличия отца, желавших поскорее вытолкнуть ненужное чадо из своей жизни, и отданных на милость красивого соискателя руки, ведомого не всегда высокими идеалами. Элизабет сдалась, стараясь забыть обо всех своих сомнениях и опасениях. А что еще ей оставалось?

В английских семьях царил патриархат. Роль женщины была однозначна — жена и мать. Что-либо выходящее за эти четкие границы было просто немыслимо для девушки из круга Элизабет. Естественно, что она не могла бы сама обеспечить свое существование. Багаж знаний, приобретенных в заведении миссис Финч, был слишком недостаточен для этого. Образование, которое она получила, было излишне рафинированным. Она знала географию и языки. Но разве этого достаточно, чтобы прокормиться в это нелегкое время? Что оставалось ей, кроме роли гувернантки или компаньонки?