* * *

— Думаю, друг мой, в скором времени я нанесу вам ответный визит, — провожая гостя к выходу, сказал Мстислав.

Господин Кумай удивленно замер.

— Что? Во Внешнем мире?

— Да, — подтвердил Мстислав. — У меня накопились там дела, которые нужно решить.

— О, разумеется, — словно внезапно осознав всю важность дел главы Судебной и Розыскной палат, закивал головой господин Кумай. — Буду рад встрече с вами, Владыка.

— Прекрасно, — благосклонно улыбнулся ему Мстислав. — Тогда и вернемся к вопросу, который мы сегодня обсуждали.

Уже взявшись за дверную ручку, господин Кумай обернулся и осторожно поинтересовался:

— Я так понимаю, наш сегодняшний разговор должен остаться строго между нами?

— Вам в голову приходят только правильные мысли, друг мой, — кивнул он и, словно вспомнив о чем-то, добавил: — Одну минуту.

Оставив господина Кумая, Владыка подошел к своему столу в центре кабинета, достал что-то из ящика и вернулся обратно.

— Возьмите это, — сказал он, протягивая руку.

На тонкой ладони с длинными иссушенными долгой жизнью пальцами лежал флакон с млечной жидкостью. Господин Кумай растерянно принял его и вопросительно посмотрел на Мстислава.

— «Паутина мысли» в этом флаконе никогда не заканчивается, — пояснил Владыка. — Держите его всегда при себе и принимайте зелье только отсюда. Я возлагаю на вас большие надежды, мой друг, и потому не хочу, чтобы вашему здоровью что-то угрожало. Если ваш путь лежит к вершинам власти, то опасности обязательно будут подстерегать вас на этом пути. А зелье, которое я дал вам, надежно.

— Благодарю, Владыка, — с признательностью склонил голову господин Кумай.

Когда дверь за ним закрылась, Мстислав еще какое-то время смотрел прямо перед собой, словно вглядываясь в видимую только ему картину, где оживали его замыслы, еще пока не обретшие формы. Потом он посмотрел на свои пальцы, только что державшие пузырек с млечной жидкостью, и без выражения произнес:

— Коровье молоко… очень полезно для здоровья, друг мой.

Свадьба Фреди и Платины была назначена на середину августа. Церемония венчания состоялась в маленькой церквушке, во Внешнем мире — неподалеку от района, где в Симферополе жили Векши. Мама жениха на протяжении церемонии то и дело роняла слезы, повторяя снова и снова, что в этой самой церкви она когда-то обвенчалась с отцом своих троих детей. Белка без конца подсовывала матери сухие носовые платки и сочувственно уговаривала не плакать, а порадоваться за Фреди.

Мила в церкви чувствовала себя так, словно пришла не на свадьбу, а на экзекуцию. Простоять несколько часов в замкнутом пространстве вместе со всем семейством Мендель было для нее сущей пыткой. И если Амальгама, как мать невесты, стояла в первых рядах, а Алюмина старалась быть поближе к мамочке, то Лютов каким-то непостижимым образом очутился почти рядом с Милой — их разделял только низкорослый суховатый старик, приглашенный со стороны невесты. И ладно бы, если бы Лютов игнорировал их случайное соседство. Однако, к вящему огорчению Милы, она постоянно чувствовала на себе его взгляд. В течение нескольких часов делать вид, что она ничего не замечает, стало для нее настоящим испытанием.

Чтобы отвлечься, Мила старалась занимать себя мыслями о том, как Платине идет белое свадебное платье. Сетовала про себя, что Акулина проигнорировала традиции и пришла на свою свадьбу с Гурием в потертых джинсах и невообразимо яркой футболке, на которой была изображена черная кошка в фате. Впрочем, как таковой свадьбы и не было. Акулина и Гурий просто зарегистрировали свой брак в маленькой комнатушке на одном из многочисленных этажей Менгира. Их свидетелями были только Мила и Прозор с Барбарисом, на один день закрывшие контору «Акулина и Ко» специально ради такого события. А жених, кажется, совершенно не расстроился, что его невеста пришла не в свадебном платье и без фаты. И Гурий, и Акулина в тот день казались очень счастливыми. Это было в июне, и тогда же Мила узнала, что в августе ей предстоит побывать на еще одной свадьбе.

Когда церемония венчания наконец закончилась, приглашенные, которых заранее предупредили, что их ожидает застолье в Плутихе, отправились к Транспространственному посольству. Некоторые, прямо на выходе из церкви, пользуясь толкучкой и неразберихой, исчезали на глазах. На самом деле они, конечно, всего лишь прибегли к телепортации — самому быстрому способу перенестись в нужное место. Что касается Милы, то она, вместе с Ромкой, Акулиной и Гурием, села в черное авто Прозора. Не успел автомобиль тронуться с места, а маленькая церквушка с голубыми куполами пронестись за окном мимо — и вот они уже на Ангарском перевале.

Мила не знала, каким способом перемещения в пространстве воспользовалось семейство Векшей, включая молодоженов, но черное авто Прозора им удалось опередить — в полном составе они уже ждали остальных на перевале. Тут же прямо из воздуха появлялись и другие гости — те, кто воспользовался телепортацией уже после того, как черный автомобиль Прозора отъехал от церкви.

Некоторое время спустя все собравшиеся двинулись к Транспространственному посольству, оставив постовых дорожной службы на Ангарском перевале наблюдать странную картину — как целая толпа людей свадебным маршем направляется прямо в лес, в сторону горы Демерджи.

Уже в дилижансе, отъезжающем от вокзала Транспространственного посольства, Мила поправила себя — нет, сегодня семья Векшей была отнюдь не в полном составе. Берти Векша на свадьбе старшего брата не присутствовал.

Из рассказов Белки Мила знала, что еще в начале лета, сразу после окончания Старшего Дума, Берти уехал из Троллинбурга и из Крыма. Никому, даже семье и друзьям, Берти не сообщил, куда уезжает, но обещал вернуться через год. Такая загадочность была совсем ему не свойственна, поэтому все были немало озадачены. Госпожа Векша так волновалась из-за той таинственности, которой Берти окружил свой отъезд, что даже Фреди не удалось убедить ее не переживать так сильно. Хотя то, что он говорил, казалось Миле правильным: Берти уже не ребенок и знает, что делает; если он решил уехать, не оставив адреса, значит, у него были на то причины. Одно Мила знала наверняка — ей будет не хватать Берти, его заражающей способности обращать все в шутку, его поддержки, которая всегда приходила к ней, когда она меньше всего этого ждала.

Было уже за полдень, когда гости, виновники торжества и их семьи наконец добрались до Плутихи. К свадебному застолью все было приготовлено заранее: накрытые столы и угощения ожидали гостей с самого утра. Месяц назад Фреди и Платина купили в рассрочку дом в Плутихе и стали соседями Акулины, Гурия и Милы. Теперь они жили через улицу от них.

По пути Мила заскочила домой, чтобы накормить Шалопая, после чего поднялась к себе в комнату — переодеться. На церемонию венчания Акулина заставила Милу одеться так, чтобы соответствовать случаю. Не помогли даже напоминания о том, что сама-то Акулина всегда одевается, как ей в голову взбредет. В результате босоножки на каблуках натерли Миле ноги, а нарядный летний костюм, который Акулина купила для нее специально к этому дню, был таким тесным, что Мила боялась в нем пошевелиться — ей все время казалось, что нитки на швах вот-вот полопаются.