Мы даже не опоздали. Я уныло доплелась до своей парты и не менее уныло уткнулась в нее лбом. О походе в библиотеку на большой перемене даже думать боялась.

Звонок на урок разогнал гогочущий народ по местам. Рядом со мною приземлился Юрец и самым бесцеремонным образом постучал мне пальцем по затылку:

— Каринка, хватит с партой целоваться, Вася пришла.

Я нехотя подняла словно чугунную голову и мрачно воззрилась на учительницу физики. У нее, наверное, тоже вчера что-то сгорело, потому что Василиса Петровна пребывала явно не в духе. Дружно вставший в приветствии класс не менее дружно сел и приготовился к очередной инквизиции. И когда, скользнув взглядом по журналу, учительница рявкнула: «Лагинова, к доске!», я ни капли не удивилась. Ну, действительно, кого еще можно было выбрать из двадцати пяти человек, кроме меня? Особенно именно тогда, когда я к этому вообще не готова. С видом осужденного на казнь я поплелась отвечать.

— Почему без задачника? — мрачно воззрилась на меня учительница.

— Дома забыла, — с самым честным видом соврала я, не уточняя, что он вчера сгорел в тяжких муках вместе с остальными учебниками.

Пробурчав что-то по поводу «лучше забытой дома головы», Василиса Петровна вручила мне сборник задач.

— Задача номер пятьдесят восемь, — прозвучало как приговор. — В домашнем задании была подобная. Как раз на изученные на прошлом уроке формулы, которые вы должны были дома повторить.

С убитым видом я прочитала условие задачи, надеясь на озарение. Озарения не произошло. Я мужественно выписывала данные на доске, когда в кабинет вошла наша классная. Галина Кирилловна была не одна, с каким-то темноволосым парнем. Особо я его разглядывать не стала. Воспользовавшись моментом, сунула нос в ответы в конце сборника. Правда, увиденная цифра мне ни о чем не сказала. Я лихорадочно пыталась сообразить, как получить ее из имеющихся данных. И попутно краем ухом слушала, что наша классная говорила. Хотя начало ее речи я пропустила, но смысл был ясен. У нас новенький. Зовут Андреем. Фамилию не запомнила, чего-то там эдакое. Ну новенький и новенький, пусть учится с нами, мне не жалко. На этой философской мысли весь мой интерес к нему иссяк. А вот у Василисы Петровны, наоборот, проснулся. Я не слушала, о чем она его расспрашивала, спохватилась лишь под конец, когда учительница заявила:

— Вот и посмотрим. А то у некоторых, видимо, с решением проблемы.

Я мгновенно поняла, что под «некоторыми» подразумевается моя персона, и засопела от обиды. Между тем новенький подошел к доске. Хотел взять у меня мел, но обиженная я буркнула:

— Вон еще есть.

Андрей не растерялся, взял в лоточке мелок и нацарапал им на доске решение моей задачи. Причем с таким видом, будто его попросили два плюс два сложить.

— Вот видишь, Карина, как элементарно, — не преминула кинуть камень в мой огород учительница. — Скажи спасибо Андрею, я тебе даже два не поставлю.

— Угу, — мрачно покосилась я на Андрея, высказывая убийственным взглядом все, что о нем думаю. Он в ответ улыбнулся. И настолько искренне, что я на мгновение даже растерялась. Мое дурное настроение способствовало только одному выводу: это торжество победителя. Мол, вот какой я умный, сыграл на контрасте с ничего не знающей тобой. Я тут же воспылала к новому однокласснику чистосердечной неприязнью.

Меня, видимо, как безнадежную, Василиса Петровна отправила на место, а Андрею устроила допрос с пристрастием. На все ее каверзные вопросы он отвечал невозмутимо и с легкостью, чем еще больше взбесил.

— Ты чего пыхтишь-то? — шепотом поинтересовался Юрка.

— Ну не нравится мне этот Андрей, — угрюмо заявила я, скрестив руки на груди. — Не нравится и все тут.

— Ты боишься, что он окажется умнее тебя? — с сочувствием поинтересовался мой чересчур проницательный друг.

— Вовсе нет, — покраснела я.

— Ну даже если и умнее, — продолжал рассуждать Юрец, пропустив мой ответ мимо ушей, — зато ты… — он запнулся, мучительно соображая, и радостно выпалил: — Зато у тебя веснушки!

Какая прелесть. Все-таки один повод для гордости у меня есть. Едва подавила желание задушить лучшего друга.

Между тем учительница, наконец, отстала от Андрея и, судя по выражению ее лица, он был записан в любимчики. Василиса Петровна обвела глазами класс и задумчиво пробормотала:

— И куда мы тебя посадим?

— Ко мне! — завопила Машка Литвинова, подняв руку и даже вскочив на случай, если ее вопль вдруг не будет услышан. — У меня свободно!

До этого момента сидевшая с ней Наташка Бережко теперь обиженно сопела на соседнем ряду. Учительница, если даже и заметила эту рокировку, но виду не подала, и новенький был отправлен на растерзание Литвиновой.

— А мне кажется, Деккер нормальный, — почесал затылок Юрка. — Ты просто злая сейчас, он тебе потом еще понравится.

— Ха, — я презрительно фыркнула, — он не в моем вкусе. Мне не нравятся брюнеты.

А вот Маша, очевидно, была от него в восторге. Да и остальные девчонки периодически бросали заинтересованные взгляды. Не знаю, почему, но меня это страшно раздражало. Казалось жутко несправедливым, что никто мою позицию не разделяет. Но возмущенно пыхтела я недолго. Чем ближе была большая перемена, тем больше мои мысли занимал предстоящий поход в библиотеку.

Как истинный друг Юрка отправился со мной. Пошутил, что вдвоем будет легче отбиться от Ираиды Яковлевны.

В коридоре возле библиотеки традиционно царила мертвая зона.

— Каринка, а может, потом? — зябко поежился Юрец, замедляя шаг. — Ну в конце года?

— А учиться я как буду? Без учебников-то? — Я вздохнула. — Тем более родители уже знают…

— Так поэтому дядя Саша вчера вечером орал как резаный? — догадался Юрка.

— Неужели и у вас за стенкой было слышно? — я тоскливо посмотрела на друга.

— Слов я не разобрал, но от интонации у меня чуть кактус не зачах… — Он не договорил, едва не сбитый с ног Машкой.

— Все с дороги, мы торопимся! — Боевая блондинка, мертвой хваткой вцепившись в нашего нового одноклассника, первой влетела в библиотеку.

— Э-э-э, — возмутился Юрец, — Машка, вообще-то мы первые!

— Уже нет, Юрочка. — Она ликующе ему улыбнулась. — Вам все равно с Каринкой спешить некуда, а мы с Андрюшенькой еще в столовую хотим успеть, — и философски добавила: — А большая перемена так коротка…

Судя по выражению лица «Андрюшеньки», Машина гиперактивность его не впечатляла. Он хотел что-то сказать, но Юрка его опередил:

— А мы тоже торопимся! Нам… э-э-э… вообще к директору еще нужно!

— Это интересно зачем? — не поверила Маша.

— Секретная информация, — заявил Юрец. — Так что давай пропускай.

— Ни за что! — Блондинка нерушимым бастионом встала в проходе.