Информации много, ходов и связей тоже достаточно, поиграем,посмотрим!.. А может, и играть не придется!.. Сойдемся на том, что произошлонедоразумение, вы нам ничего не должны, и мы на вас не в обиде!..

Все эти дела следует делать как можно быстрее, ибо вБелоярске уже почти началась зима, а для того, чтобы монтировать оборудование внесколько тонн весом, на полиграфкомбинате разобрали стену – иначе машины навторой этаж никак не поднять. Метели вот-вот пойдут, а несколько цехов стоятбез наружной стены, проломы полиэтиленом занавешены!..

Сукин ты сын, вдруг подумал Глеб про портового коммерсанта.Сволочь ты последняя!.. Наплевать тебе на все, кроме собственной задницы и«Мерседеса»! На людей, на разобранные стены, на то, что в цехах у рабочих зубна зуб не попадает, пар изо рта валит, и никакими обогревателями на такихплощадях не спасешься! Нету тебе никакого дела до того, что на этом комбинатенесколько тысяч семей кормится, что наладчиков из Германии привезли и уже двамесяца в гостинице держат, а бюджет на производстве не резиновый, где жестолько денег взять, чтобы три десятка немцев кормить, поить, содержать?! Тыорел, орлище, после работы в казино поедешь, денежки просаживать – этумаленькую слабость коммерсанта служба безопасности моментально раскопала! – ачерез недельку в Таиланд махнешь, к тамошним массажисткам-акробаткам, отдыхатьот праведных трудов, а всем остальным что делать?! Задницу тебе лизать,умолять, чтоб сжалился, чтоб выдал оборудование, пожалел?! Вот же тебе иденежек за это, кучечку, пачечку, как скажешь!

Не на того напал, решил Глеб Петрович. Конечно, нельзязаранее так настраиваться, работа есть работа, ничего личного, как говорится,но раз уж я настроился – мало тебе не покажется! С хозяевами твоими мы, может,и по-другому договоримся, а тебе, мокрохвостому, Таиланда с акробатками ещедолго не видать!..

Довольный собой и своими чрезвычайно правильными,справедливыми и очень мужскими мыслями, Глеб Петрович лихо расписался в счете –это называлось «записать на номер», – оставил щедрые чаевые и направился всторону лестницы.

Иностранцы разошлись, кургузый, отдуваясь, допивал чай,люстры были притушены, и официантка, неслышно и проворно убиравшая со стола,улыбнулась ему усталой, но приветливой улыбкой. Глеб браво улыбнулся в ответ,засмотрелся, и тут ему под ноги с дивана, где сидела та, сутулая в синемворотничке, свалился какой-то портфельчик, шлепнулся плашмя. Глеб его поднял.

– Извините, пожалуйста.

Женщина схватила портфель двумя руками, как будто Глебсобирался его отнять, затолкала за спину и пробормотала, не глядя:

– Ничего.

И тут он ее узнал.

– Катя?

Она уставилась на него и, кажется, пришла в смятение, –впрочем, она всегда была в смятении, черт ее знает почему!..

Глеб стоял и ждал, что именно она сделает. Притворится, чтоне узнала? Кинется на шею? Зарыдает – это она тоже умела!..

– Здравствуйте, Глеб Петрович.

Она не пригласила его присесть, не улыбнулась, но и незарыдала. Прогресс налицо!

– Давненько мы с вами не виделись, – сказал Глеб,рассматривая ее.

– Да, Глеб Петрович. Давненько.

– Как поживаете, Катя? Что поделываете? Вы же, кажется,художник?

Он отлично знал, что никакой она не художник.

Она ничего не ответила, но как будто спохватилась ипригласила его присесть.

– Я лучше пойду, Катерина Анатольевна, – сказал Глеб. – Мнезавтра рано вставать.

Она покивала, словно отпуская его. Темные, давно нестриженные волосы лезли ей в глаза, и она все время заправляла их за уши.

– Спокойной ночи.

– До свидания, Глеб Петрович.

Он дошел до лифта и оглянулся. Катя снова сгорбилась надсвоей чашкой, и, похоже, портфель, засунутый за спину, очень ей мешал, потомучто теперь она сидела на самом краешке дивана.

Глеб помедлил, проклял все на свете и вернулся к ней.

– Кать, чего вы здесь сидите? Поздно уже, и на улице дождь!Вы же где-то на Каменноостровском живете?

Она посмотрела на него совершенно равнодушно. Он бы ушел,если бы мог.

Когда-то он служил начальником охраны у ее отца, белоярскогогубернатора Мухина, правда вначале работал простым охранником. Кате тогда былолет двенадцать, а может, и меньше. У нее были длинные худые ноги с выпуклымиколенками, веселая мордаха, ямочки на щеках и ярко-зеленые кроссовки с тремяполосами.

Собственно, из-за этих самых кроссовок и случилась дружбагубернаторской дочки и охранника, младшего лейтенанта по званию. В летнемтрудовом лагере, куда Катю услали на лето, чтобы она получала подобающеетрудовое воспитание на свекловичных полях, кроссовки у нее украли.Губернаторская супруга, возражавшая против полей всей душой, потихоньку от мужаотправила тогда парней из охраны проверить, как дела у ребенка. Глеб приехал изастал ребенка в слезах и без кроссовок. Уже тогда, точно так же, как и сейчас,Глеб Звоницкий не выносил никакой несправедливости. Он и в органы пошел служитьотчасти потому, что это казалось ему романтичным и очень мужским делом, иотчасти для того, чтобы сделать мир лучше и справедливее. Губернаторская дочкабыла хорошей девчонкой – доброй, смешливой, любила родителей, брата, собак икартошку, печенную в золе… Глеб возил ее в школу, встречал после музыки, лечилразбитые колени, учил драться, отвечать за свои слова и не обращать внимания наидиотов, которых всегда притягивают к себе люди «на виду». Пропавшие кроссовкиГлеб нашел в два счета, задав всего три вопроса перепуганным воспитательницам,не ожидавшим нашествия губернаторской охраны, а Катю забрал в Белоярск.

После этого случая он чрезвычайно возвысился в Катиныхглазах. Он стал кем-то вроде Эркюля Пуаро, а она кем-то вроде капитанаГастингса, с преданным восторгом смотревшего в глаза своему кумиру.

Потом Катя выросла, вышла замуж и уехала в Питер, Глебаназначили начальником охраны, а вскоре он ушел на другую работу, а губернатораМухина и его жену застрелил какой-то полоумный маньяк.

Катя Мухина, к тому времени уже Зосимова, приехала напохороны в Белоярск, и Глеб темной ночью подобрал ее на улице, почтиобезумевшую от горя, свалившегося на нее в одночасье, и от непонятного страха,в котором ему некогда было разбираться. Тогда в крае творилось странное,администрация скрывала, что губернатора и его жену убили, журналистам иобщественности старательно морочили голову – губернатор, мол, ночью в своем кабинетебаловался с пистолетом, ну, и застрелился случайно, а жену на нервной почвехватил инфаркт. Александр Ястребов, пришедший в край со своими финансовыми иполитическими амбициями, черной тучей нависал над остальными, жаждущими власти,перевыборы все никак не могли назначить, следствие велось кое-как… И если бы неИнна Селиверстова, дама во всех отношениях энергичная и упорная, работавшая вбелоярской администрации начальником управления, неизвестно, что бы из всегоэтого вышло. Инна Васильевна историю с маньяком раскопала от начала до конца –Глеб помогал ей немного – и на блюдечке с голубой каемочкой принесла Ястребову.А тому только того и надо было!.. Избиратели моментально поверили, чтоАлександр Петрович чтит закон и справедливость и кого хочет за шиворот схватит– схватил же мухинского убийцу, и не посчитался ни с кем, и скрывать ничего нестал!.. Ястребов стал губернатором Белоярского края и моментально женился наИнне.