имперский герб и церковные знаки, а на другой гравировка в виде силуэта «уазика», внутри которого уже выбит герб семьи Гордеевых.

Это было небольшое нарушение, но помогла протекция Исаева, когда нас восстанавливали в правах. Помимо статуса такие жетоны имели ряд дополнительных свойств и могли выступать в роли аккумуляторов силы. Не полноценный «повербанк», но оружие последнего рывка.

* * *

Я позвал официанта и попросил еще стакан горячего чая. Ээх, переборщили мы тогда с празднованием. Если бы первым делом за Дантистом пришли, а потом уже в Орден, может, и не пришлось бы уже третий день в засаде сидеть.

Захар остался в поместье, готовит нас к переезду, а остальной ЧОП жаждет попасть на прием к стоматологу.

Стеча шарится в городе, пытается что-нибудь вызнать. Но он не местный, что с одной стороны хорошо — можно кем угодно прикидываться, а с другой стороны — он не знает, у кого спрашивать. Гидеон в «буханке» где-то в переулках на соседней улице, следит за черным входом. Банши дрыхнет после ночной смены.

— Ну, наконец-то, зубодерню щас откроют, сколько дней-то уже народ ждет, — над ухом прогундел официант, ставя на стол новый стакан и кивая на марлю, торчащую у меня из кармана. — У тебя-то поди уже даже болеть перестало? Газетку-то уже до дыр прочитал.

— Да, не болит еще, — я погладил челюсть и поморщился. — А с чего решил, что откроют?

— Так топить начали, вишь дым из трубы попер.

Я развернулся к окну, сдвинул стакан, от которого шел пар, и всмотрелся в дом напротив. И, правда, дым — обычный светлый и жиденький, не такой, будто самурайка какие-то вещдоки уничтожает. На первом этаже там, где драли зубы, чуть в сторону отошла штора, но сразу же запахнулась плотнее, чем была до этого. В комнате темновато, не похоже, что готовятся к приему пациентов.

На улицу вышел охранник, из тех, кто постоянно был в здании. Растолкал бедняков, проходя к бочке, и выбросил туда какой-то мусор. Замер рядом и закурил, высматривая что-то на перекрестке.

— Пойду и я, а то вдруг, очередь пропущу, — я бросил пару монет на стол и стал одеваться.

Вернул грецкий орех, замотал голову и, закутавшись в ватник, побрел через дорогу к толпе. Тихонько влился между подмороженными людьми, протиснулся поближе к бочке и поправил шапку, а то совсем ничего не видно.

Послышался звук моторки. Охранник бросил бычок и стал теснить людей от входа. Ну! Неужели, дождались?

Машина остановилась, хлопнули двери, очередь колыхнулась, пытаясь одновременно не потерять свое место, убраться с прохода и разглядеть, кто же приехал. Пришлось на цыпочки встать и разочарованно плюнуть.

Никто из моторки не вышел, наоборот, из здания показалась самурайка и подошла к машине.

— Расходитесь, приема не будет, — она махнула рукой, как гаишник регулировщик, — Доктор в отпуске.

Послышались вздохи, жалобные возгласы, но народ не торопился. Будто решил, что его обманывают — типа я уйду, а вдруг, откроется. Наоборот, стали жаться к входу. Меня кто-то толкнул, я обернулся с мылью: «идите, идите, я вам уже на спину плюнул» и увидел лакированные ботинки.

В толпе чумазых бедняков, через одного чуть ли не в лаптях, в сторону двери пробирались два черных модных штиблета. Мелькали в разрезе длинной облезлой шубы, заляпанной чем-то темным.

Глава 2

Я сжал жетон — еще одна новая фишка охотника с лицензией — отправка сигнала команде, что мне нужна помощь. Без координат, голосовых сообщений и регистраций, но и так все знали, где я нахожусь.

Человек в ботинках ускользал. А толпа, решившая, что я пру без очереди, возмутилась и загустела, ощерившись острыми локтями. На помощь пришел мэйн, выдав капельку силы, которую я трансформировал в волну необъяснимой тревоги перед собой. Кто-то пискнул, другой схватился за щеку от пульсирующий боли в зубном нерве, третий побледнел и осел на пол, но в сторонку, освобождая мне проход.

В почти лысую, вероятно, когда-то бывшую кроличьей, шубу я вцепился уже в дверном проеме. Пихнул «бульдогом» под ребра и толкнул вперед, отправив кувыркаться через порожек. Отмахнулся от растерявшегося охранника ударом рукоятки по лбу — бил, не целясь, знал, что Муха подкорректирует (мы такое уже тренировали), заскочил внутрь и захлопнул дверь.

Я не очень представлял себе наш разговор. Злился на Дантиста за подставу и бесился за долг деда, а еще понимал, что не хочу оставлять за спиной бандита, который знает мою историю. Вопрос нужно было закрывать. Как именно? Ну, как пойдет! Точно не будем мизинчики жать друг другу и приговаривать: «мирись, мирись и больше не дерись…»

Дантист меня уже ждал, стоял в центре зала, широко и твердо расставив ноги. Полы распахнутой шубы развевались, демонстрируя кожаный жилет с двумя рядами рукояток метательных ножей. Он улыбался, во все свои тридцать с чем-то отбеленных зубов, и смотрел с прищуром. Взмахнул рукой и у меня за спиной щелкнул замок в двери.

— Не хочу, чтобы нам помешали, — одновременно со словами, Дантист резко взмахнул рукой, и в меня полетел метательный нож.

Сработали рефлексы Мухи, я дернулся, прыгнул за ширму, заменявшую гардероб и дважды выстрелил из «бульдога». Мы сдвинулись и еще раз обменялись выстрелами и бросками — он метал ножи с какой-то невероятной, почти пулеметной скоростью, а я прыгал, кувыркался и стрелял в ответ.

Одна пуля прошила шубу, вырвав клок свалявшегося меха и оторвав заплатку, еще одна чавкнула Дантиста по лопатке, судя по звуку попав в какую-то броню. Все остальное — мимо, просто позастревало в стенах, выбивая штукатурку.

Много слухов ходило про способности Нечаева. Кто-то говорил, что он стихийник, другие закатывали глаза и верили, что он некромант, третьи косились за спину и шептали, что он умеет в телепортацию и в бешеную скорость. Правды не знал никто, ибо в основном все дела решали самурайки, а те, кому довелось испытать способности Дантиста, говорить уже не могли.

После первого обмена любезностями я был готов поверить в запредельную скорость. Я хоть и достал его одним выстрелом из пяти, но здесь и Муха помог, выложившись на максимум и эффект неожиданности. Не ждал Дантист от меня такого ответа.

«Шустрый гаденыш» — выдохнул Муха, а я посмотрел на ровный разрез на плече, из которого торчала вата, и глубоко загнанный нож в деревянной панели за спиной.

«Дилетанты, кто же так работает? Сломайте ему сначала, ну хотя бы ногу…» — прокомментировал Ларс, и я