Райан был высоким и крепким. Он, несомненно, мог защитить ее в самую темную ночь на бандитских улицах Лос-Анджелеса. У него были темные короткие и слегка взъерошенные волосы, к которым хотелось прикасаться, глаза цвета голубого льда, взгляд которых прожигал насквозь, и красивые губы, изгибающиеся в улыбке.

Джессика быстро посмотрела в зеркало и поборола желание скептически скрестить руки на груди. Она по-прежнему стеснялась Райана, но так даже лучше. В конце концов, после долгой переписки она так и не рассказала ему о том, через что ей пришлось пройти. Еще рано. Неприятные воспоминания слишком свежи в памяти.

Джессика хотела, чтобы он относился к ней как к взрослому человеку, а не как к ребенку, нуждающемуся в помощи.

Она взяла сумочку, брызнула духами на запястья и захватила на всякий случай свитер. По непонятной причине Джессика чувствовала, что сегодня ей выпал шанс начать жизнь заново, и она не позволит своей неуверенности лишить ее этого шанса. Не сейчас, когда ее ждет Райан.

И плевать на страх.

Джессика не позволит прошлому разрушить ее будущее.

«Дорогая Джессика, я в растерянности от того, что мне пришлось здесь увидеть. Я очень изменился. Теперь я спокойно жду приказа и больше не съеживаюсь от звука взрыва, и без колебаний спускаю курок винтовки, чтобы убить врага. Неужели я стал хуже? Мне даже начинает здесь нравиться, потому что удается избегать правды. Я могу притвориться, что моя жена не умерла, а сын не ненавидит меня. Но я скоро вернусь домой и больше не буду оправдываться.

Спасибо за внимание ко мне, Джессика. Ты не представляешь, как много для меня значит возможность тебе писать. Это правда. Я не могу общаться ни с кем другим, кроме тебя.

Райан».

– Как так получилось, что ты так долго пробыл на войне?

Райан пожал плечами и повернулся к Джессике. Они прогуливались по парку. Он заставил себя отвести взгляд от Геркулеса, носившегося туда-сюда по берегу водоема, и обратил все свое внимание на Джессику.

– Я думаю, что научился беспрекословно исполнять приказы, а такие люди в армии нужны.

– Ты не ответил на вопрос.

Райан усмехнулся. Он провел долгое время в обществе мужчин и отвык от разговоров с женщинами.

– Что тут смешного? – удивилась Джессика.

Ему показалось, что она надула губы.

– Ты очень любознательна, вот и все. – Он пожал плечами.

Ткнув его локтем в бок, она закатила глаза. Райан поборол желание остановиться. Он не привык к такому легкомысленному и непринужденному общению. Да, он определенно слишком долго пробыл на войне.

– Я переписываюсь с тобой несколько месяцев.

Ты не говоришь, где находишься, а потом вдруг возвращаешься домой на короткое время. Рассказывай! – приказала она, не выдержав.

Райан следовал за Джессикой по берегу озера, водная гладь казалась неподвижной. Парк был красивым, но для человека, который так долго видел лишь песок пустыни, любая природа Америки покажется прекрасной.

– Я не могу рассказать тебе, где был. Я могу лишь сказать, что последняя спецоперация была успешной.

Джессика молчала, ожидая продолжения истории.

– Я снайпер, Джесс. – Он остановился и посмотрел на нее, чтобы убедиться, что она не встревожилась. – Я вошел в отряд спецназа, как эксперт в своей области, и именно поэтому так долго находился на задании.

– Но ты не хотел возвращаться домой, – тихо заметила она. – Что заставило тебя вернуться сейчас?

Райан вздохнул и посмотрел на воду. Ему было бы намного проще обойти эту тему стороной. И потом, он не обязан рассказывать Джессике обо всем.

Будь его воля, он остался бы в армии навсегда. Так он думал до настоящего времени. Теперь он вернулся домой и должен взять на себя обязанности отца-одиночки. И это при том, что сын не хочет его знать.

Райан не любил признаваться в том, что есть нечто, с чем он не в состоянии справиться, однако налаживание отношений с сыном было равнозначно попытке воскресить мертвеца. Райан оказался в сложной ситуации по собственной вине и должен самостоятельно со всем разобраться. Зря он так долго трусил и отказывался улаживать проблемы.

Но он обещал себе быть честным с этой женщиной, и свое обещание выполнит. Джессика проявила великодушие и постоянно писала ему письма, поэтому он не мог ей лгать.

– Некоторое время назад меня ранили, и рана до сих пор не зажила. – Он уселся на траву. Ему было нелегко откровенничать. Он не мог выразить словами ощущения, которые испытал в тот день, когда понял, насколько близок к смерти. – У меня были сильные боли в руке, поэтому мне сделали операцию в Германии. Я должен был отдыхать до тех пор, пока не пройду полный курс реабилитации.

Райан стиснул зубы и поборол желание закрыть глаза – на него вновь нахлынули темные воспоминания: запах пороха, непрекращающаяся жгучая боль в руке…

Поджав губы, он посмотрел на Джессику. Она сидела рядом, подобрав под себя ноги, и любовалась сверкающей водой. Он не мог видеть ее лица. Она либо сопереживала Райану, либо старалась скрыть собственную душевную боль.

– Джесс?

Она повернулась и посмотрела на него пустым взглядом, прикусив нижнюю губу.

– Значит, ты вернешься в армию… – пробормотала она.

Райан приподнял брови. Неужели она думала, что он вернулся домой по доброй воле?

– Все идет хорошо. Меня вызовут, как только я понадоблюсь, – подтвердил он.

Возвращение домой было замечательным в некотором роде, но также чрезвычайно трудным. Райан сделает все возможное, пытаясь загладить свою вину, но он военный. Он обучен воевать, и это у него хорошо получается.

Джессика несколько раз кивнула, как-то слишком уж энергично:

– Конечно-конечно, ты собираешься обратно. Я не знаю, почему подумала, будто ты вышел в отставку.

– Я пробуду здесь по крайней мере пару месяцев, и должен решить, как жить дальше. Меня могут отправить в отставку и предложить преподавательскую должность, но я просто не готов покинуть своих сослуживцев. Не знаю, куда меня отправят в следующий раз, но мой долг следовать присяге и исполнять приказ.

Она с грустью на него посмотрела и улыбнулась, но он заметил, что она стушевалась. Райан надеялся, что не он стал причиной ее смущения.

– А твой сын? – тихо спросила она.

Райан вздохнул. Его сын, Джордж. На эту тему он мог разговаривать с Джессикой весь день.

– Я не знаю, то ли из меня отец плохой, то ли он действительно хочет, чтобы я вернулся в армию.

Он не сказал о том, о чем беспокоится сильнее всего. Он испытывал странное чувство, что сын желает ему смерти.