Элла ушла вперед, не желая вспоминать горькие дни. Она старалась сосредоточиться на шелесте влажного песка, слушать море, целующее волнами берег, ощущать энергию, исходящую от мужчины, идущего рядом. Итак, теперь он считает ее пожилой дамой, одинокой вдовой. Сколько ему лет? Трудно сказать, хотя он, похоже, мужчина в расцвете лет.

— Спасибо…

Элла не знала, как лучше отвечать на подобные высказывания. Этот человек даже не был знаком с ее мужем. И все же было приятно услышать его сочувственные слова. Терял ли он любимую?

Несколько мгновений они шли молча. Затем Элла спросила:

— А чем вы занимаетесь на нефтяной вышке?

— Я консультант по проблемам насосных станций и буровых установок в компании «Башири ойл». Мы обследуем новые месторождения. И ликвидируем пожар, если взрывается скважина.

— Вы тушите горящие нефтяные скважины? — изумилась Элла. Она видела фотографии горящих скважин. Пламя вырывалось из них на несколько футов вверх. Температура была такой высокой, что в нескольких ярдах от очага пожара деформировался металл. Ей было нелегко управляться с огнем в собственной студии, где имелись защитные приспособления. Разве можно погасить горящую в скважине нефть? — Есть ли на свете более опасная работа?

Он тихо рассмеялся:

— Думаю, есть. Моя работа порой непредсказуема, но кто-то должен ее делать.

— Чем вас так привлекло тушение пожарищ? Разве штатных пожарных недостаточно?

— Я очарован процессом нефтедобычи, начиная с обнаружения залежи и заканчивая бурением и установкой заглушки. Во время этих работ возможно возникновение пожара. Чаще всего он случаен, но иногда случаются диверсии. Главное — потушить огонь как можно скорее. Вот поэтому мы консультируем разработку новых месторождений и инспектируем существующие скважины на предмет обеспечения безопасности. Все для того, чтобы предотвратить пожар на нефтяной вышке. Это всегда было мне интересно.

— Я просто не могу себе представить. Там жарко? Вообще-то там должно быть чрезвычайно жарко. Есть какое-нибудь слово для описания такой высокой температуры?

Он снова рассмеялся. Элле нравился его смех.

— О, там жарко даже в специальных костюмах.

Мужчина кратко объяснил, как они обращаются с огнем.

— Вы могли погибнуть! — воскликнула Элла.

— Пока не погиб, — бросил он.

Она заметила, как едва слышно изменился его голос. Ее новый знакомый больше не смеялся. Вероятно, на пожаре пострадал или погиб близкий ему человек.

— Они нечасто взрываются, — произнес он.

— Я надеюсь, что в мире больше не случится ни одного пожара на нефтяной скважине! — пылко заявила Элла. — Неудивительно, что вчера ночью вам захотелось поплавать. Если бы я выжила после одного из таких пожаров, я захотела бы поселиться в море.

— Заманчиво. Но я не смог бы жить здесь постоянно. Что-то все время тянет меня назад, к нефтяным месторождениям. Необходимость содержать буровые установки исправными… Чувство долга… Обязанность, страсть… Я не знаю наверняка.

— Значит, вы бы занимались этим, даже если бы не нуждались в работе?

Он опять рассмеялся:

— Точно.

Элла остановилась:

— Обычно я дохожу до этого места.

— Здесь живет — по крайней мере жил — Бен аль-Салики, — заметил Халид, оглядывая дом. Над вершинами деревьев виднелось только острие крыши, мягкий свет ламп, льющийся из окон, освещал сад.

— Откуда вы знаете? — спросила Элла. В темноте ничего не было видно.

Он повернулся к ней:

— Я проводил здесь каждое лето. В доме моей бабушки. Я знаком со всеми семьями, живущими у этого пляжа, но вас не знаю.

— Бог мой, вы из семьи аль-Харум, верно? Меня зовут Элла Понти. Я арендую у вас дом.

— Арендуете дом? — переспросил Халид.

— Я живу в гостевом коттедже в поместье вашей бабушки. Она была моей наставницей, или кем-то вроде этого. Жаль, что она умерла.

— Она сдавала внаем гостевой домик? Я об этом понятия не имел.

— У меня есть договор аренды. Вы можете все проверить. Она настояла на том, чтобы его подписать. Говорила, что, уладив все деловые вопросы, мы будем наслаждаться обществом друг друга. Она была замечательной. Я очень по ней скучаю.

— Я тоже по ней скучаю. Но мне ничего не известно насчет гостевого домика, — повторил Халид.

— Разве не вы управляете поместьем? Ведь каждую неделю приходит садовник, чистоту и порядок поддерживают горничные.

— Я впервые приехал сюда после смерти бабушки. А слуги знают свои обязанности. Им не нужен надзиратель.

— Она рассказывала о своих внуках. Вы Рашид или Халид?

— Халид.

— Ах, мятежник.

— Мятежник?

— Алия говорила, что вы еще не нашли свое место в жизни, хотя очень много путешествовали.

— Верно. А кто, по ее мнению, Рашид?

— Трудоголик. Пытается улучшить бизнес, оставленный отцом и дядями. Она беспокоилась о вас обоих. Боялась… — Элла внезапно умолкла. Она не станет рассказывать обо всем, что беспокоило его бабушку. Ее не касается, что Халид и Рашид холосты и бездетны. Старуха жаждала понянчить правнуков, но этого не случилось.

— Чего боялась? — спросил Халид.

— Ничего. Я должна возвращаться.

Элла заторопилась домой. Откуда ей было знать, что загадочный незнакомец с пляжа окажется ее домовладельцем? Он больше года не появлялся в поместье.

Халид легко догнал ее. Он остановил Эллу, взяв ее за руку:

— Расскажите.

— Боже правый, ну о чем рассказывать? Она боялась того, что оба ее внука не женаты и не имеют детей. Алия была убеждена, что каждый из вас слишком занят собой и не хочет оглянуться вокруг и найти подходящую невесту. Она мечтала подержать на руках правнуков.

— Бабушка рассказывала об этом вам? Незнакомке?

Элла кивнула:

— Да. Мы подружились, часто болтали. Она нередко приходила в гостевой коттедж, интересуясь, чем я занимаюсь.

Алия стала опорой для Эллы, когда та горевала. Она очень помогла ей своей мягкой мудростью. Элла обрела настоящий дом и всегда будет благодарна госпоже аль-Харум за то, что та предоставила ей идеальное убежище.

Шейх Халид аль-Харум очень богат, следовательно, работает он явно не ради денег. Неудивительно, что бабушка жаловалась на него. Чудо, что он все еще жив.

— И чем вы с ней занимались? — спросил он, по-прежнему держа ее за руку.

— Работали. Можете считать свою бабушку покровительницей искусств.